Шпилька - [7]

 Заставил себя двигаться медленно, мягко, стискивая зубы - больше всего хотелось сделать судорожный рывок вперед, заполнить ее собой без остатка........ и так и вышло, но спустя долгих несколько минут. Вспышка удовольствия была настолько острой, что выбила из него дыхание и силы. Последние силы он потратил на то, чтобы не придавить ее своим телом, лечь рядом и уткнуться лицом в мягкие пушистые волосы.

 Уснул - как в Черный Омут с головой нырнул. Проснулся, когда уже светало. Потянулся, недоумевая, с чего бы вдруг ему приснился такой сон. Потом взгляд наткнулся на смятую подушку. Рывком откинув одеяло, смог убедиться, что случившееся было не сном, а самой что ни на есть, правдой. Содрав с кровати смятую простынь с красным пятном посередине, Джозеф кое-как натянул брюки и пошел на второй этаж. Ни в одной комнате ее не было, и он уже начал беспокоиться, когда наткнулся на запертую дверь в ванну. Откликнуться она не пожелала, и беспокойство усилилось. Покачав головой, он спустился вниз за ключами и сам отпер дверь. От увиденного у него выбило дыхание из груди. Спайра спала. Спала, откинув голову на бортик ванны, по-детски приоткрыв рот. Длинные волосы свешивались за борт, безвольные руки лежали на широких краях. Наверное, она добавила что-то в воду, потому что белая кожа под водой переливалась, как русалочья чешуя. Он деликатно откашлялся. Потом тронул ее за руку. Леди упорно продолжала спать, игнорируя его намерения вытащить ее из воды. Хмыкнув не без некоторого самодовольства, Джозеф нашел полотенце, разложил его на лавке. Потом примерился, и рывком вытащил Спайру из воды. Она по-прежнему спала, даже дыхание не сбилось. Стараясь не ударить ею ни обо что, он аккуратно завернул легкое безвольное тело в полотенце, перехватил удобнее и понес вниз, к себе.

 Быстро найдя еще пару подушек и одеяло побольше, Джозеф блаженно вытянулся рядом с леди и закрыл глаза. Дед дуется, поэтому беспокоить их никто не будет. Как знать, может быть, когда она проснется, она будет чуточку веселее, чем вчера, и удастся поговорить спокойно....

 Проснулся он ближе к обеду. Дед и, правда, не заходил в комнату. Спайра по-прежнему спала. Не проснулась она и к вечеру. К обеду следующего дня Джозеф забеспокоился, а к вечеру вызвал старину Джека.

 - Она спит, - сообщил он Джозефу и Джерому. Дед стоял сердитый, но пока молчал, и Джозеф не знал, к добру это или нет.

 - Это и без тебя понятно, старая ты образина! Она спит уже вторые сутки, и разбудить ее невозможно!

 - Это плохой симптом, - покачал Джек головой, собрал свой чемоданчик и отбыл восвояси.

 - Что ты с ней сделал? - дед, наконец, соизволил открыть рот. Джозеф поморщился - посвящать деда в детали не хотелось категорически.

 - Дед, ну ты как я не знаю, - вздохнул Джозеф. - А то ты не знаешь, что люди в первую брачную ночь делают!

 - Я-то знаю, - язвительно откликнулся дед. - А вот ты что с ней сделал? В жизни не поверю, что ты мог так уработать бабу, чтоб она двое суток спала!

 - ДЕД!

 - Не ори на меня, - с достоинством велел дед и огрел костылем по спине. - Думай, что делать. От старого Джека толку вышло мало.

 - Может, поспит и проснется? - понадеялся Джозеф и толкнул дверь в спальню.

 - Держи карман шире, - хмыкнул дед, оставаясь на пороге. - Думалку свою включи, олух! - с этим добрым пожеланием дед уковылял на кухню и загремел посудой.

 - Жоз, позови Законников, - услышал он еле различимый шепот. Вскинулся - она уже снова прикрыла глаза. Как ошпаренный, он пулей вылетел во двор, сиганул на лошадь и воткнул ей каблуки в бока.

 - Куда, оглашенный, - заорал дед, появляясь на крыльце.

 - Скоро вернусь!

 Законников найти труда не составило - любой в городе знал, где их община. Трудно было объяснить, что именно требуется от крылатых. Ему повезло через минут пятнадцать - в зал зашел тот самый, который поженил их со Спайрой. Крылатый оказался сообразительным, живо втолковал своим собратьям, что требуется сделать, и они отправились обратно. Вернее, отправился один Джозеф, Законники перемещались каким-то своим способом, но в итоге, к дому они прибыли одновременно. Дед, по традиции, встречал их с костылем. Завидев внука в компании трех крылатых, подавился возмущением, потом посерьезнел и слава богу, не стал устраивать концерт.

 Полумрак, царивший в доме, как будто сгустился, когда крылатые вступили внутрь. Ведомые своим собственным чутьем, они сразу пошли в спальню. Один не очень вежливо захлопнул дверь перед носом у Джозефа:

 - Тебе нельзя. Смертный, человек. Нельзя.

 Нельзя - так нельзя. Джозеф пришел на кухню к деду и стал ждать. Дед какое-то время сидел, не шевелясь, потом встал и начал что-то смешивать в кастрюле.

 - Ты чего, дед, - устало спросил Джозеф.

 - Чего-чего, - проворчал дед. - Поди, проснется, голодная. Третьи сутки не жрамши! Мясо ей вяленое, что ли, давать?

 - Ты суп варишь, что ли, дед? - не поверил Джозеф.

 - Кашу, - буркнул дед, отворачиваясь к печке. - И только вякни что-нибудь!

 - Я вообще, молчу, - ошарашено ответил Джозеф.

 - Вот и помалкивай! Может, от тебя, беспутного, хоть какая-то польза будет!