Шпага императора - [73]
Гаврилыч, ты отправишь Кречетова к артиллеристам, получить полупудовые гранаты, бумагу генералу Яшвилю я через полчаса тебе передам.
А ты, Игнат, усаживай своих егерей снаряжать патроны. Чтобы запас имелся в полтора раза больший, чем обычно. Задача ясна?
- Так точно! Уж куда яснее, - почти синхронно выдохнули оба унтера.
- Вот и прекрасно. Ступай, - махнул я рукой Маслееву. - А ты, Гаврилыч задержись ещё.
Егерь поспешил удалиться, а мой ближайший помощник замер на месте, ожидая очередных 'ценных указаний'.
- Слушай, Юринок у тебя совсем расслабился: мало того, что оба крючка на воротнике расстёгнуты, так ещё и половина пуговиц на мундире. Это что, скоро меня солдаты в одном белье встречать будут? Ты уж внуши им по-отечески, что солдат российской армии должен иметь определённый внешний вид.
- Не извольте беспокоиться, ваше благородие, - лицо унтера стало наливаться багрянцем, - уж я ему, да и остальным 'внушу' так, что до конца жизни запомнят...
Хотелось усугубить: 'Егеря себе такого не позволяют', но это, вероятно, был бы перебор. Не стоило унижать боевого товарища сверх необходимости. А в том, что меры будут приняты самые решительные можно не сомневаться.
Да я и сам виноват: 'расслабуху' нужно гасить на корню, что не сделано своевременно. Понятно, что наш 'спецназовский' образ действий сильно не соответствует красивой, но неудобной форме армии Александра Павловича, но мы сейчас не 'в поле', а в расположении корпуса. А тут ещё и Финляндский подтянется...
Оно мне надо, чтобы кто-то интересовался: 'А это чьи обормоты в таком расхристанном виде шляются?'
За спиной послышался топот копыт. Обернувшись, я увидел незнакомого офицера, направлявшегося явно к нам.
- Где капитан Демидов? - выкрикнул он, подъехав к караульному.
- К вашим услугам, господин штабс-капитан.
- Вас вызывает командующий корпусом.
Ну и что тут можно ответить?
- Через две - три минуты выезжаю.
На самом деле потребовалось минут пять, чтобы снова оседлать Афину и мы смогли отправится в штаб Витгенштейна.
Адъютант не отличался общительностью, и весь путь мы проделали молча. То есть мне типа указывали дорогу, которая и так была прекрасно известна.
Ну и не больно-то надо. При желании и так найду с кем поговорить о том, о сём...
- Прибыли, господин капитан, - только это я и услышал от посыльного офицера за всё время совместной поездки.
Так и хотелось в ответ ляпнуть: 'Вот спасибо - хорошо - положите на комод!'. А то я сам не вижу, что приехали по месту назначения.
Сдал Афину подбежавшему солдату и проследовал к командующему. Генерал принял очень радушно:
- Рад видеть, уважаемый Вадим Фёдорович! Уже наслышан о лихой операции вашего отряда.
Мне оставалось только почтительно поклониться и поблагодарить.
- Тем приятнее, - продолжал граф, - поздравить вас чином майора.
Оба-на! Что-то слишком лихо шагаю по карьерной лестнице - трёх месяцем не прошло с тех пор, как я был штабс-капитаном...
Вот ты и 'высокоблагородие', господин Демидов. Теперь бахрому на эполеты пришпиндёривать нужно. А где взять?
- Благодарю, ваше сиятельство! Не ожидал.
- Меня благодарить не за что - представление сделал генерал Дохтуров, насколько мне известно.
Нда! Всё чудесатее и чудесатее - впечатление было, что Дохтуров на оглоблях меня повесить готов за ту сорвавшуюся ракету...
- Но вызваны вы не только по этому поводу, - продолжил генерал. - Вас уже поставили в известность, что планируется поиск на Полоцк. Как только присоединятся дивизии Штейнгеля, а они уже на подходе. То есть через два - три дня. Попытаемся 'подрезать хвост' Бонапарту. Если нам улыбнётся Фортуна, и удастся разбить корпуса Удино и Сен-Сира, то император окажется в крайне затруднительном положении. Не находите?
- Полностью разделяю вашу точку зрения. А если аналогично поступит и армия Тормасова, то французам гарантированны 'Канны'. От Москвы до Немана.
- Это было бы красиво, но против Александра Петровича стоят Шварценберг и Ренье. Да и связаться с Тормасовым через вражеские коммуникации малореально. Будем рассчитывать только на себя. Что скажете?
-Абсолютно с вами согласен. И жду приказа.
- Конкретный приказ получите непосредственно перед делом. А пока, прошу, - генерал сделал приглашающий жест к карте, лежавшей у него на столе, - провести рекогносцировку в районе (...).
Рассмотрите местность в плане возможной установки своих мин.
Блин! Ещё и этому объяснять?!
- Ваше сиятельство, я уже говорил Егору Карловичу, что количество мин возможных к установке крайне ограничено - не более двух десятков. И то не наверное.
Взгляд Витгенштейна обозначил лёгкое недоумение. Что-то типа: 'Ну и нафига ты тут такой красивый нужен? Самим министром рекомендованный, а поставленной задачи выполнить не способен'.
- Ваше превосходительство, - поспешил я прояснить ситуацию, - проблема во взрывателях для гранат. Мы это уже обсуждали с графом Сиверсом. У меня нет возможности, физической возможности, изготовить их в достаточном количестве. Можно изготовить ещё и фугасы, но подрывать их получится только с помощью огнепроводного шнура. То есть при каждом должен будет находиться минёр. Мой или кто-то из уже обученных подчинённых капитана Геруа. Но это реализуемо исключительно при оборонительном бое. Или в засаде на точно известном маршруте движения противника.
Знал бы Бонапарт, на кого напорется в России! Никуда он не денется! И отдаст свою шпагу Платову. Задолго до Березины.
Талантливый химик и спортсмен-фехтовальщик Вадим Денисов вынужден зарабатывать на лечение сына участием в боях без правил. Судьба бережет его в кровавых поединках, но только для того, чтобы однажды во время рыбалки забросить в… 1810 год. Сам того не желая, Вадим становится гостем провинциального русского помещика, отставного подполковника Белозёрского мушкетерского полка. Пришлось Вадиму выдать себя за подданного Российской империи, но родившегося в Америке. А как еще объяснить свои необыкновенные для XIX века знания? Ведь он не собирается сидеть сложа руки и ухаживать за прелестной помещичьей дочерью.
В нашей реальности корабли 1-й Тихоокеанской эскадры, осенью 1904 года, блокированные японцами в Порт-Артуре, погибли бессмысленно и бесславно, будучи расстреляны осадной артиллерией прямо на рейде, в родной гавани…В этом фантастическом боевике русские броненосцы с боем прорываются из ловушки на соединение с эскадрой адмирала Рожественского, чтобы дать генеральное сражение японскому флоту, переиграть Цусиму и переписать историю набело, превратив былую трагедию в одну из самых славных побед русского оружия.
«Флоту - побеждать!» - этот приказ адмирала Макарова изменит историю Русско-японской войны. Ибо в сознание лучшего флотоводца Российской империи внедрен наш современник, русский моряк из XXI века.С его помощью легендарный адмирал избежит гибели на борту броненосца «Петропавловск» и превратит порт-артурскую трагедию в величайший триумф русского флота!Он сорвет высадку японских войск и навяжет Того генеральное сражение на своих условиях.Он разгромит вражескую эскадру и потопит японские броненосцы. И вместо позора Цусимы Россия станет новой Владычицей морей!Каким образом? Читайте новый роман от автора бестселлеров «Адмирал из будущего» и «Броненосцы победы»!
На рассвете 7 февраля 1920 года члены Иркутского ревкома вывели на лед Ушаковки адмирала Колчака – бывшего исследователя Арктики, бывшего командующего Черноморским флотом, вывшего верховного правителя России… Расстрельная команда получила команду «Пли!» Еще через пару минут тело Колчака сбросили под лед реки…Последней мыслью адмирала перед смертью была: «Ошибок случилось немало, доведись всё повторить, я бы их не совершил… Господи, если бы я мог вернуться к «началу пути!» И, похоже, что «кто-то» услышал отчаянный призыв – живой и вполне здоровый Колчак вынырнул в ледяных водах Балтики образца 1914 года! Сумеет ли адмирал воспользоваться второй попыткой?
Синие волны Чёрного моря покорно расступались перед форштевнем самого грозного в этих водах корабля, и, казалось, хотели поскорее убежать с его пути.Линейный крейсер «Гебен» на восемнадцати узлах спокойно приближался к Севастополю.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?