Шпага императора - [33]
- Но я ведь вам обещал, что от огневых фугасов ни один из солдат противника не пострадает.
- И не упрекаю. Но даже с этого холма смотреть было жутковато. Турки наверняка бы ретировались. Да чего там - бежали бы .
- А эти идут вперёд...
Колонны врага действительно пренастырно шли в направлении центра, который занимала дивизия генерал-лейтенанта Капцевича: Либавский, Псковский, Московский и Софийский пехотные полки. И два егерских: Одиннадцатый и Тридцать шестой.
Пусть артиллерия и егеря уже успели проредить шеренги неприятеля на четверть - всё равно французов наступало очень много. И в данном случае следовали бонапартовские войска, вне зоны действия основного количества заложенных ранее фугасов-камнемётов. Выходили только на два.
Оставалось надеяться на пехотинцев корпуса Дохтурова. А чего бы и не надеяться? - в своё время и без моей помощи выстояли, а тут им такой 'бонус'...
Наступающих, традиционно, приняли на картечь с редутов - идут. Пока артиллеристы перезаряжают пушки, вступает в бой пехота: первый залп - и полетели во врага пули...
Теперь достать новый патрон, скусить, насыпать немного пороха на полку, остальной высыпать в ствол ружья, бумагу патрона забить в качестве пыжа, пулю тоже в ствол... Ружьё готово к выстрелу!
При дальности прицельной стрельбы того (этого) времени, в наступающего противника успеешь дать два-три залпа.
А вот и он! С разгона и со всей ненавистью вытерпевшего прицельную (относительно, конечно) стрельбу по себе...
В общем, дальше встречный залп и резня на штыках 'стенка на стенку'.
А любой бой в таких условиях... Каждая рана в корпус - практически смертельна. Нет, не мгновенно, но неизлечима в условиях начала века девятнадцатого.
Маленькая дырочка в туловище... А что там ещё пронзил штык или шпага внутри поражаемого?
Печень? Почку? Лёгкое? Желудок? Во всех перечисленных случаях гарантировано внутреннее кровоизлияние с самым что ни на есть летальным исходом.
Глубокая колотая рана в корпус - смертный приговор. (Это ещё если про нестерилизованное оружие не вспоминать).
Это вам не двадцатый век, когда хирурги умеют под наркозом кожу рассечь, до повреждённой 'требухи' добраться, и даже иногда её 'заштопать' до 'совместимого с жизнью состояния'...
Рубленая - значительно менее опасна, если, конечно, какой-то из важных кровеносных сосудов не перерезан. Разрезаны мышцы? - Если нет заражения, то есть шанс. И неплохой. Долго заживать будет, болезненно, мучительно, но, в конце концов, заживёт. Может, даже и калекой останешься, но, скорее всего, просто шрамом обзаведёшься...
Цветная лавина продолжала неумолимо надвигаться на наши позиции, но неожиданно снова замерла.
Это для других неожиданно, а для меня предсказуемо: вражеские солдаты снова увидели выскочивших из укрытий, и удирающих к своим минёров. Именно это наблюдалось и раньше. Два раза. Как раз перед началом 'огненно-грибного' сезона. Очень уж не хотелось нашим зарубежным 'гостям' влететь с разбега в тот пылающий ад, наличие которого, они уже пару раз наблюдали.
Тормознули ребята. И ещё минуток с пять переминались с ноги на ногу в ожидании... Зря ожидали. Блеф это был. Пустышка. Именно для того, чтобы постояли под огнём Одиннадцатого и Тридцать шестого егерских, а заодно и всей артиллерии центра. А ведь дистанция хоть и не картечная, но и гранаты немало народу выкосили, да и молодцы-егеря имели уже практически убойную дистанцию, когда могли выцеливать вполне конкретных людей, а не тупо палить по надвигающемуся строю.
В результате, когда французским (и прочим) офицерам, удалось-таки двинуть на рубеж перехода в атаку подчинённые им силы, те были уже если и не 'огрызком' от исходного, то, во всяком случае, весьма сильно потрёпаны.
Стоящим во вражеском строю, наверняка до жути хотелось разрядить свои ружья в спины моих удирающих ребят, и плотный залп практически стопроцентно разорвал бы минёров в клочья. Но нельзя - это бы значило либо перезарядку под огнём наших егерей, то есть ещё несколько десятков жизней в обмен на две, либо атаку на наши полки не с ружьями, а с 'пиками'.
А одиночные выстрелы даже самых лихих стрелков по 'бегущей и петляющей мишени' - совершенно несерьёзно. Из положения стоя к тому же, и в достаточно невротическом состоянии...
Тронулись, вражеские колонны. Пошли, поняв, что очередного фейерверка не будет.
Неправильно поняли - последний подарок был им всё-таки припасён: на данном участке находилось только два фугаса, но и их хватило для соответствующего воздействия: земля встала дыбом перед наступающими. Казалось, что сама планета швырнула им в лицо и прочие части организма ту щебёнку, что закладывали мои ребята в эти самые фугасы. Можно сказать, что в упор наступающим выпалили сразу две 'Царь-пушки'. Картечью. Каменной.
В строю врага образовались практически два 'коридора'...
И сразу плотный залп нашей линейной пехоты...
Как выяснилось позже, именно полковник Айгустов, командир Либавского пехотного, не стал дожидаться команды сверху и приказал атаковать...
Знал бы Бонапарт, на кого напорется в России! Никуда он не денется! И отдаст свою шпагу Платову. Задолго до Березины.
Талантливый химик и спортсмен-фехтовальщик Вадим Денисов вынужден зарабатывать на лечение сына участием в боях без правил. Судьба бережет его в кровавых поединках, но только для того, чтобы однажды во время рыбалки забросить в… 1810 год. Сам того не желая, Вадим становится гостем провинциального русского помещика, отставного подполковника Белозёрского мушкетерского полка. Пришлось Вадиму выдать себя за подданного Российской империи, но родившегося в Америке. А как еще объяснить свои необыкновенные для XIX века знания? Ведь он не собирается сидеть сложа руки и ухаживать за прелестной помещичьей дочерью.
В нашей реальности корабли 1-й Тихоокеанской эскадры, осенью 1904 года, блокированные японцами в Порт-Артуре, погибли бессмысленно и бесславно, будучи расстреляны осадной артиллерией прямо на рейде, в родной гавани…В этом фантастическом боевике русские броненосцы с боем прорываются из ловушки на соединение с эскадрой адмирала Рожественского, чтобы дать генеральное сражение японскому флоту, переиграть Цусиму и переписать историю набело, превратив былую трагедию в одну из самых славных побед русского оружия.
«Флоту - побеждать!» - этот приказ адмирала Макарова изменит историю Русско-японской войны. Ибо в сознание лучшего флотоводца Российской империи внедрен наш современник, русский моряк из XXI века.С его помощью легендарный адмирал избежит гибели на борту броненосца «Петропавловск» и превратит порт-артурскую трагедию в величайший триумф русского флота!Он сорвет высадку японских войск и навяжет Того генеральное сражение на своих условиях.Он разгромит вражескую эскадру и потопит японские броненосцы. И вместо позора Цусимы Россия станет новой Владычицей морей!Каким образом? Читайте новый роман от автора бестселлеров «Адмирал из будущего» и «Броненосцы победы»!
На рассвете 7 февраля 1920 года члены Иркутского ревкома вывели на лед Ушаковки адмирала Колчака – бывшего исследователя Арктики, бывшего командующего Черноморским флотом, вывшего верховного правителя России… Расстрельная команда получила команду «Пли!» Еще через пару минут тело Колчака сбросили под лед реки…Последней мыслью адмирала перед смертью была: «Ошибок случилось немало, доведись всё повторить, я бы их не совершил… Господи, если бы я мог вернуться к «началу пути!» И, похоже, что «кто-то» услышал отчаянный призыв – живой и вполне здоровый Колчак вынырнул в ледяных водах Балтики образца 1914 года! Сумеет ли адмирал воспользоваться второй попыткой?
Синие волны Чёрного моря покорно расступались перед форштевнем самого грозного в этих водах корабля, и, казалось, хотели поскорее убежать с его пути.Линейный крейсер «Гебен» на восемнадцати узлах спокойно приближался к Севастополю.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?