Шпага императора - [25]
- Не хмурься, Митя! - для подполковника тоже не осталась незамеченной игра чувств на лице молодого поручика. - Подумаешь: несколько часов будешь в подчинении не у Давыдова, а у Демидова - есть о чём горевать!
- Тем более, Дмитрий... - я сделал паузу, надеясь, что молодой человек подскажет своё отчество.
- Дмитрий Алексеевич, - хмуро буркнул поручик.
- Вадим Фёдорович. Очень приятно познакомиться.
- И мне приятно, - неискренне выдавил из себя юноша.
Был он действительно совсем молод - лет двадцать с небольшим 'хвостиком'. Невысок, как и его командир, но если у того усы явно были 'визитной карточкой' лица, то у Бекетова - лишь слегка обозначены полоской вдоль верхней губы. В остальном... Ну, парень и парень. Я и женскую-то внешность описывать не мастер, а уж мужчин... Нос, глаза, губы, скулы... Что ещё? - Цвет волос и их густота... В общем, хреновый бы из меня вышел составитель фотороботов - ни одного бы преступника по моему описанию не поймали...
Кстати: 'Бекетов'. Не он ли один из предков великого и забытого русского химика, что составил так называемый 'Ряд активности металлов', что висит над доской в любом кабинете химии постсоветского пространства?
Но не спросишь же: Это не ваш ли сын или внук станет замечательным химиком?
Тем более, что идею исследований в данной области, я ещё и сам упереть могу, и будет 'Ряд Демидова', а не ещё кого-нибудь.
- Так вот, Дмитрий Алексеевич, - продолжил я, - очень бы пригодились ваши гусары, для разведки противоположного берега реки. Возможно, что там собираются значительные силы противника. Задача моей группы подать сигнал при начале переправы через Касплю, но всё-таки, хотелось бы узнать о наличии там значительных сил французов заранее. Понимаете?
- Так что, Митя, не на прогулку отправляешься, - поддержал подполковник.
Бекетов вроде проникся важностью своей роли, и лицо его потихоньку светлело.
- Денис Васильевич, - обратился я уже к Давыдову, - осмелюсь предложить вам в помощь местного 'лешего', Спиридона - знает в этих лесах каждую тропку, следопыт отменнейший. Из лука стреляет как Аполлон... Хотелось добавить про то, что может отстреливать яички у летящего комара, причём на выбор - правое или левое, но я не был уверен, что собеседники оценят столь грубую аллегорию - аристократы всё же.
- Буду вам весьма признателен, - расцвёл гусар, - а верхом он ездит?
- Не так как ваши орлы, но вполне сносно. Можете не беспокоиться на этот счёт.
- Тогда ещё раз: Спасибо! Очень пригодится нам такой проводник.
- И вам спасибо за помощь - моему отряду обещали придать несколько казаков, но пока у начальства руки до этого не дошли. А конная разведка настоящими кавалеристами, в нашем деле дорогого стоит.
Кстати: а как вы собираетесь перевозить языка? У него же руки связаны.
- Перевозить кого?.. - явно было брякнуто слово не совсем понятное ахтырцу.
- Языка, - поспешил пояснить я. - Пленный, от которого можно получить информацию. Пришёл вот в голову такой термин...
- Весьма остроумно, - ухмыльнулся гусар, - и точно. Стихи не пишете, Вадим Фёдорович?
- Бывает. Но с вашими не сравнить.
- А вы и о моих слышали? - Давыдов совершенно конкретно напрашивался на комплимент.
- Конечно. К одному даже мелодию подобрал. Если следующая наша встреча состоится в более спокойной обстановке - рискну предложить вам послушать этот романс...
- Ого! Пренепременно! Может ваш вариант и получше моего окажется. А какой романс?
- Не будете обижаться, если я вас поинтригую на этот счёт, до следующей встречи?
- Ах, так? Потерплю, конечно. Но вы обещали. Да?
- Не отказываюсь. Так что, 'разбегаемся'?
- Странно вы говорите, Вадим Фёдорович. Непривычно, но понятно...
- А можно сказать: 'экстрактно'? Коротко, и по сути дела.
- Пожалуй, да. По военному, - Давыдов задумался не более, чем на секунду. - Значит: с меня три десятка гусар во главе с Митей, а с вас 'язык', как вы его весьма метко назвали, и проводник. 'Обмен' вполне достойный. А на счёт перевозки вашего бандита, не беспокойтесь - руки ему развяжем, верхом посадим. А удрать от моих гусаров ни одному крестьянину не удавалось, и не удастся. Его, в случае чего, даже саблей рубить не будут - догонят и кулаком в ухо...
- Понятно. То есть за вас можно не беспокоиться. Только не будете ли любезны, выполнить ещё одну мою просьбу?
- Слушаю.
- Отправьте отряд господина Бекетова к реке заранее. Сами. Нам ведь ещё своего боевого товарища похоронить надо...
- Всё понял! - Давыдов отправился к поручику и, судя по всему, весьма недвусмысленно поставил тому боевую задачу.
Честно говоря, меня волновало отнюдь не наблюдение берегов Каспли - я хоть и вполне прилично передвигался на спине Афины, но...
Не случайно Пётр Великий, в своё время, издал указ на тему: пехотным офицерам в расположение частей кавалерийских верхом не являться, ибо своей посадкой как собака на заборе, они только смех и презрение у нижних чинов кавалерии вызвать могут... Ну что-то в этом духе.
Договорились с Бекетовым о точке рандеву на одном из бродов, после чего он со своими молодцами и Гафаром отправился вперёд. Давыдов слегка задержался, дождался погребения моего пионера и тоже простился на время своего рейда в гадючье гнездо бандитов. В общем, действительно 'разбежались'...
Знал бы Бонапарт, на кого напорется в России! Никуда он не денется! И отдаст свою шпагу Платову. Задолго до Березины.
Талантливый химик и спортсмен-фехтовальщик Вадим Денисов вынужден зарабатывать на лечение сына участием в боях без правил. Судьба бережет его в кровавых поединках, но только для того, чтобы однажды во время рыбалки забросить в… 1810 год. Сам того не желая, Вадим становится гостем провинциального русского помещика, отставного подполковника Белозёрского мушкетерского полка. Пришлось Вадиму выдать себя за подданного Российской империи, но родившегося в Америке. А как еще объяснить свои необыкновенные для XIX века знания? Ведь он не собирается сидеть сложа руки и ухаживать за прелестной помещичьей дочерью.
В нашей реальности корабли 1-й Тихоокеанской эскадры, осенью 1904 года, блокированные японцами в Порт-Артуре, погибли бессмысленно и бесславно, будучи расстреляны осадной артиллерией прямо на рейде, в родной гавани…В этом фантастическом боевике русские броненосцы с боем прорываются из ловушки на соединение с эскадрой адмирала Рожественского, чтобы дать генеральное сражение японскому флоту, переиграть Цусиму и переписать историю набело, превратив былую трагедию в одну из самых славных побед русского оружия.
«Флоту - побеждать!» - этот приказ адмирала Макарова изменит историю Русско-японской войны. Ибо в сознание лучшего флотоводца Российской империи внедрен наш современник, русский моряк из XXI века.С его помощью легендарный адмирал избежит гибели на борту броненосца «Петропавловск» и превратит порт-артурскую трагедию в величайший триумф русского флота!Он сорвет высадку японских войск и навяжет Того генеральное сражение на своих условиях.Он разгромит вражескую эскадру и потопит японские броненосцы. И вместо позора Цусимы Россия станет новой Владычицей морей!Каким образом? Читайте новый роман от автора бестселлеров «Адмирал из будущего» и «Броненосцы победы»!
На рассвете 7 февраля 1920 года члены Иркутского ревкома вывели на лед Ушаковки адмирала Колчака – бывшего исследователя Арктики, бывшего командующего Черноморским флотом, вывшего верховного правителя России… Расстрельная команда получила команду «Пли!» Еще через пару минут тело Колчака сбросили под лед реки…Последней мыслью адмирала перед смертью была: «Ошибок случилось немало, доведись всё повторить, я бы их не совершил… Господи, если бы я мог вернуться к «началу пути!» И, похоже, что «кто-то» услышал отчаянный призыв – живой и вполне здоровый Колчак вынырнул в ледяных водах Балтики образца 1914 года! Сумеет ли адмирал воспользоваться второй попыткой?
Синие волны Чёрного моря покорно расступались перед форштевнем самого грозного в этих водах корабля, и, казалось, хотели поскорее убежать с его пути.Линейный крейсер «Гебен» на восемнадцати узлах спокойно приближался к Севастополю.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?