Шпага для библиотекаря. Книга 1 - [26]

Зато с «альпинистом» хлопот не было. Тот был настолько деморализован, что по первому требованию отдал ракетницу вместе с боекомплектом. Гжегош с помощью Далии – алжирка, похоже, воспринимала происходящее как весёлое приключение, а услыхав о французах, и вовсе оживилась, – соорудил из скатерти и ручек от швабр три белых флага. Два он просунул сквозь оконные решётки, выждал две минуты и осторожно выглянул наружу. Крестьяне к тому моменту уже разбежались; тогда он взял третий флаг, осторожно, стараясь не делать резких движений, открыл дверь – и, спиной ощущая тяжёлые, недобрые взгляды Гены и библиотекарши, шагнул на крыльцо.

– Мужики собрались толпой, с дубьём, и пошли палить дом, что у елового бора из земли вылез. – рассказывал гонец. – В котором беси! С ними отец Онуфрий, дьячок наш – кадилом машет, кричит, что дело енто богоугодное. А заправляет всем Аким, он народ мутит!

– Вольно же им, сбесяся, по лесу скакать! – ухмыльнулся Романцев. – Но уж лучше так, чем под ногами путаться. Пока они там чертей гоняют мы, глядишь, и уедем спокойно.

Сообщение о «крестовом походе», затеянном мятежным старостой при поддержке местного духовенства доставил старший сын деревенского кузнеца – человека основательного, уважаемого, и беспорядков не одобрявшего, а потому настрого запретившего пятерым своим сыновьям присоединяться ко всеобщему порыву.

– Так, эта… – «гонец» поскрёб затылок. – Дом там стоит, барин, как Бог свят, стоит. Аккурат на пригорке, и двор весь в талом снегу. Отец, как замятия в деревне началась, послал меня глянуть, что там. Не врали Климка с Провом, всё так и есть!

– И беси тоже есть? – сощурился Ростовцев.

– Греха на душу не возьму, не видел я бесей. – посмурнел мальчуган. – Мужик какой-то на крыше сидел, молодой, без бороды. В руках у него чтой-то блестело, аки стёклышко на солнце. Что – не разобрал, больно далёко.

– Далёко, а что без бороды – разглядел?

– Так я, эта… – «гонец» смутился. – Подполз к забору и поглядел поближе. Стёклышки-то он ужо спрятал, а лицо я рассмотрел. Только вы, барин, бате моему не сказывайте, он велел дальше опушки не ходить, выпороть грозился. Выпорет…

– Не скажу. – поручик покопался в кармане, выудил серебряную полтину и протянул сыну кузнеца. – Ты вот что: побудь пока тут, глядишь, ещё понадобишься.

– Спасибо, барин, век буду помнить доброту вашу… – мальчик сорвал шапку и поклонился, но Ростовцев уже на него не смотрел.

– Что скажете, сударь мой? – он повернулся к «лазутчику». – Что-то мне подсказывает, что вы и ваши попутчики имеете к этому таинственно появившемуся дому самое прямое отношение. Я прав?

Хозяин пистоля пожал плечами.

– Правы, конечно. Собственно, мы вас и искали – хотели просить защитить наших друзей, которые остались в клу… в доме, от деревенских мужиков. У них есть оружие, но там девушки… женщины. Они и так до смерти напуганы, а тут ещё и разъярённая толпа с дубьём!

Ростовцев задумался – всего на несколько секунд.

– Раз там дамы, то не помочь нельзя, конечно. Но с условием: потом вы всё, без утайки мне расскажете – и про себя, и про дом этот, что из земли вылез, и про прочие ваши диковинки. Договорились?

– Договорились. – «лазутчик» явно повеселел.

– А вы, господа, не против небольшой прогулки?

Вревский и Веденякин переглянулись и кивнули. Надо – так надо, о чём разговор? Командир зря просить не станет.

– Тогда – в сёдла! Барышню я прикажу проводить в имение, пусть там подождёт. Да не переживайте вы так, ничего дурного с ней не сделается! – добавил он, заметив сомнение, мелькнувшее на лице собеседника.

– Да я и не переживаю… – парень с сомнением посмотрел на сваленные под кустом двухколёсные механизмы. – По лесным тропинкам мы за конными не угонимся, только обода перекалечим. Или вы собираетесь ехать по дороге?..

– По дороге, конечно. А машины эти вам не понадобятся, я их велю их тоже в имение отвезти. Верхом ездить обучены?

– Конечно! – на этот раз чужаки ответили одновременно, причём второй, с внешностью кавказского горца, радостно сверкнул глазами.

– Вот и ладушки. Прокопыч, – Ростовцев обернулся к ординарцу. – Давай на конюшню, приведи пару коней. И чтоб мухой, нет у нас лишнего времени!

– Одна просьба, если позволите… – заговорил первый чужак. – Не отдадите мне револьвер, хотя бы на время? Мало ли что приключится, всё-таки лишний ствол…

«Так этот странный пистоль и называется «револьвер»? – догадался поручик. – Надо полагать, от латинского из латинского «revolvare» – крутить, перекатывать. Что ж, имеет смысл…»

– Нет уж, сударь, извините. – он покачал головой. – Пусть пока побудет у меня, а то оброните – ищи его потом в лесу-то… А со своими мужичками я как-нибудь и без стрельбы разберусь.

Первые выстрелы мы услышали, когда до поворота, за которой должна была открыться поляна с ДК, оставалось метров триста. Гулкие, явно из кремнёвых ружей. Потом сухо, отрывисто, до боли знакомо, подал голос мосинский карабин. С двухсекундным интервалом пронзительно свистнула сигнальная ракета, но взлетающего клубка огня я не заметил.

«…Понизу пустили, по крестьянам? Могли ведь с перепугу, и это скверно: ракета, если угодит в грудь или голову, может серьёзно покалечить, а то и убить…»