Схождение во ад - [20]

Упоминаемый выше проект был претворен в жизнь: не менее 86 человек было убито с единственной целью получить их скелеты.

…Из письма Зиверса к Эйхману от 21 июня 1943 г. явствует, что гуптштурмфюрер СС Бегер — сотрудник общества «аненэрбе» — провел предварительную работу по собиранию коллекции скелетов в концентрационном лагере Освенцим, использовав 79 евреев, 30 евреек, 2 поляков и 4 азиатов. Трупы жертв были тремя партиями отправлены в анатомический институт Хирта при Страсбургском университете.

РУДОЛЬФУ БРАНДТУ, штандартенфюреру СС,

личному референту рейсфюрера СС.

В соответствии с предложением от 9 февраля 1942 г. и санкцией от 23 февраля 1942 г. штурмбанфюрер СС профессор Хирт запланировал создание коллекции скелетов, которая до сего времени отсутствовала. Подготовка скелетов еще не завершена, так как масштаб связанной с этим делом научной работы велик. Хирт запрашивает, как поступить с коллекцией, принимая во внимание угрозу вторжения войск противника в Страсбург. Хирт может размягчить все препараты и таким образом сделать их неузнаваемыми. Но в таком случае окажется, что часть общей работы была проделана впустую, что будет большой научной потерей, поскольку впоследствии не удастся изготовить слепки, а данная коллекция уникальна. Коллекция скелетов как таковая в глаза не бросается. Можно дать объяснение, что внутренние органы остались от трупов, которые, насколько известно, были оставлены в анатомическом институте французами с указанием подвергнуть их кремации. Требуется принять решение по следующим предложениям:

1. Коллекцию можно сохранить.

2. Коллекцию можно частично уничтожить.

3. Коллекцию нужно полностью уничтожить.

Зигерс

… 21 января 1944 года, когда происходила большая селекция, во время которой почти все оставшиеся в живых евреи были отобраны для отравления их газом, я посетил моих больных, находящихся в блоке вместе с остальными жертвами. Я нашел там мальчика из города Бендзина и спросил его: «Ну как твои дела, Георгий?» Он ответил мне: «Я не боюсь, здесь все так страшно, что там, в небе, мне, наверное, будет лучше».

Из показаний Оттона Волькена, врача из Освенцима.

Нюрнбергский процесс.

ФРИДРИХ КРАУЗЕ

…На ужин Роланд разогрел консервированную ветчину и пожарил картофель.

Скудная пища военного времени, равно как и другие лишения, переносились Краузе с равнодушной невозмутимостью; он был неприхотлив по самой своей природе, и если имел какую-то слабость — то разве склонность к долгому сну, но даже не в силу каких-либо физиологических особенностей организма; в своих снах он подчас попадал в удивительные миры, чья невероятная реалистичность ничем не отличимая от яви, вначале повергала его в изумление и трепет, но вскоре его путешествия в мир видений стали привычно-повседневными, он уже выработал четкие ориентиры и шел порою знакомыми дорогами в неведомых, зачастую мрачных и грозных пространствах, ощущая рядом присутствие тех, кто хранил и оберегал его, слыша их неясные голоса и даже различая их ломкие лунные тени, что вскоре обретут для него плоть, когда преодолеются им оковы привязанности к трехмерности земного бытия, и тогда далекие странные города с усеченными пирамидами нагроможденных друг на друга башен, видимые им издалека, отделенные покуда непреодолимым рубежом, откроют ему великие тайны своих обитателей.

— Пожалуй, я начну топить дом, штандартенфюрер?

Краузе кивнул, неотрывно глядя на пламя горевшей на столе свечи.

С розетки серебряного подсвечника потянулся, волнисто отвердевая, матовый восковой сталактит.

— Уголь в подвале, Роланд. Корзина там же.

Шофер загромыхал подкованными сапогами на каменной лестнице, винтом уходящей в подземелье дома.

Краузе хищно прищурился, вслушиваясь в едва доносившийся до него перестук ссыпаемых лопатой в корзину угольных брикетов, затем Роланд закашлялся — видимо, от попавшей в горло подвальной пыли и, наконец, раздалась тяжелая поступь шофер возвращался с нагруженной корзиной наверх.

Краузе упруго поднялся со стула, шагнув к выходу из подвала.

Роланд уже был на середине лестнице, представляя собою прекрасную мишень, но неискушенного в стрельбе Краузе смутила широкая, плетеная из ивняка корзина, которую тот держал на уровне груди и, чтобы попасть точно в голову, он выждал, когда шофер сделает еще пару шагов; потом, резко сунув за пазуху руку, нащупал рукоять пистолета, дернул ее, вынимая оружие и вдруг с ужасом ощутил опалившее грудь пламя, жгучее проникновение пули в плоть, а уж после, старательно пытаясь не завалить неповинующееся, будто чужое тело в сумрачный зев подземелья, ускользающим сознанием уловил — как вспомнил, неясный звук выстрела…

Дилетант Краузе, не поставив пистолет на предохранитель, в спешке нажал на курок и теперь лежал, неестественно вывернув руку, в узеньком коридорчике рядом с кухней, и шелковая, кремового цвета подкладка его форменного кителя постепенно набрякала кровью…

ИЗ ЖИЗНИ МИХАИЛА АВЕРИНА

Первые дни своего пребывания в Германии Миша провел в Кельне, поселившись в маленькой семейной гостинице «Элштадт», что располагалась на старинной, чудом уцелевшей после бомбежек прошлой войны улочке, неподалеку от набережной грязноватого быстрого Рейна.