Шоу непокорных - [72]

Голова Джека дергается, как будто я ударила его. Но мне все равно.

— Извини, Джек, но это не так! Мы с Гретой по части стойкости гораздо круче вас с Беном. Мы видели то, чего вы не можете представить даже в самых страшных кошмарах! Пусть уж лучше нас заберут туда, потому что ему там не место! Он мягок, он добр — в отличие от меня. Он там не выживет!

— Хоши. — Грета тянет меня за руку. — Все хорошо! Обещаю тебе, Бена там никто не обидит, — улыбается мне она. — Когда я задувала свечи, я загадала желание, чтобы с Беном все было хорошо. Чтобы мы снова были все вместе. Лора сказала, что оно непременно сбудется!

Ее детское личико светится надеждой. Ей кажется, будто она решила все наши проблемы. Боже, как же я ее люблю! Я наклоняюсь и беру ее на руки.

— Боюсь, Грета, чтобы его спасти, просто задуть свечи будет мало, — говорю я сквозь слезы и через плечо встречаюсь взглядом с Джеком. — Сильвио Сабатини жив. Ты это знал?

Кровь тотчас отливает от его лица. Я не раз рассказывала ему про инспектора манежа.

— Не может быть! Как он мог остаться в живых после взрыва?

— Потому что он не человек, вот почему. Я ведь всегда так говорила!

Воцаряется гробовое молчание.

В цирке про Сильвио ходили самые невероятные слухи. Откуда он взялся? Откуда у него такая власть, если, по большому счету, он такой же Отброс, как и мы все остальные?

Поговаривали, что его мать была Чистой. Богатая девушка, влюбившаяся в парня-Отброса. Вскоре после родов она умерла, и ее родители добились того, чтобы отца ее ребенка, отца Сильвио, казнили. Семья была слишком знатной, слишком именитой, чтобы публично признать существование незаконного ребенка, но полностью от него не отвернулись. Все то время, пока он был в цирке, кто-то где-то тянул за невидимые нити. В результате Сильвио имел полную свободу действий. Мог делать с нами все, что ему заблагорассудится.

Вероятно, поэтому он и выжил. Кто-то приложил все усилия к тому, чтобы вернуть его к жизни. Может, так, а может, я с самого начала была права, и Сильвио Сабатини — дьявол. Дьявол ведь по идее бессмертен, не так ли?

Внезапно картонная дверь лачуги слетает с петель, и внутрь врываются пятеро подручных Кадира. Свена среди них нет, они мне незнакомы. Один из них хватает Грету. Вырвав ее у меня из рук, он бесцеремонно тащит ее за дверь. Она пытается отбиваться, но бесполезно. Этот костолом огромный и сильный, а она — маленькая, хрупкая девочка.

— Немедленно отпусти ее! — кричу я. — Слышишь! Не трогай ее!

Но тут другой из них хватает меня и заламывает мне за спину руки. Еще двое удерживают на месте Джека, а последний грубо хватает Рози.

— Не смейте! — Мой голос срывается на хрип. — Отпустите ее!

Джек пытается высвободиться. Рози и я тоже. Мы все боремся, как можем, но это бесполезно.

Руки бандита сжимают меня, словно стальные тиски. Я извиваюсь, отбиваюсь, брыкаюсь, и все это время мой взгляд устремлен в окно. Я беспомощно наблюдаю за тем, как тот громила забрасывает маленькую белокурую девочку себе на плечо и тащит ее в темноту. Беспомощно наблюдаю за тем, как он уносит от меня мою Грету.

Бен

Шон еще какое-то время сидит на полу, привалившись к воротам. Затем медленно поднимается и, пошатываясь, входит в главный коридор. На другом его конце волки бьются о хлипкую решетку, отделяющую их от Шона. Она еще не начала подниматься.

Шон там совсем один. Один, истекающий кровью.

Волки редко нападают на человека, если только не чувствуют, что он один, слаб и не сможет дать им отпор.

Я не трачу время на раздумья. Я отодвигаю запор и выхожу из камеры. Я встаю посередине коридора, заслонив собой Шона, и жду, глядя на беснующуюся стаю.

— Что ты делаешь? — шипит кто-то. Затем к нему присоединяется хор испуганных голосов. — Давай назад. Ворота откроются в любую минуту!

Я смотрю налево. Лия судорожно вцепилась в прутья решетки.

— Тебе их не остановить! — кричит она. — Они тебя убьют!

— Не они, так кто-то еще, — отвечаю я. Если бы мой голос не дрожал, я бы точно сошел за храбреца. — И вообще, пусть уж лучше волки растерзают меня, чем Сильвио Сабатини! К тому же, они редко нападают на людей. — Я оглядываюсь на Шона. Тот бессильно опустился на пол. — Только на слабых и раненых.

Лия быстро переводит взгляд на Эммануила — его камера расположена напротив нее — и вскидывает руки в вопрошающем жесте. Даже волчий рык бессилен заглушить бешеный стук сердца в моей груди. В следующее мгновение Эммануил едва заметно кивает.

Они с Лией одновременно выходят из своих камер. Мы все трое стоим плечом к плечу, перегораживая волкам путь к Шону. Я и Лия смотрим друг на друга.

— Сила в количестве?

Она права. Вряд ли волки нападут, если нас будет больше на их пути.

Мы ждем. Ждем, когда решетка поползет вверх. Ждем, когда в коридор ворвутся серые хищники. Теперь, когда нас трое, я чувствую себя гораздо сильнее.

— Главное, без паники, — громко говорю я, чтобы меня услышали остальные. — Не показывайте виду, что вам страшно. Твердо стойте на месте.

Мне слышно, как отодвигается еще один засов. Это Рави. Его лицо полно решимости. Затем еще один. Еще один человек встает в наши ряды. Затем еще и еще.