Шоу непокорных - [17]

— Почему вы постучали именно в мою дверь? Мне не нужны неприятности, особенно сейчас. — Он опустился на один из маленьких ящиков и вытянул ноги, почти полностью заняв ими тесную комнатушку. — Избегать нужно всех, избегать нужно всего. Никому не следует доверять. — Он холодно прищурился. — Даже мне.

— Почему же ты тогда впустил нас? Почему передумал?

Юный хозяин дома сухо усмехнулся:

— Хороший вопрос.

Возникла пауза. Мы с Гретой обменялись недоумевающими взглядами. Снаружи раздался вой сирены. Полицейские возвращаются. Нужно как можно быстрее затащить сюда Джека.

— Наш друг, — говорю я. — Он там, на улице. Ему можно войти? Всего на пять минут, пока не уедет полиция.

— Кто это? — спрашивает он. — Тот Чистый парень с плакатов? Бенедикт Бейнс? Тот, что произнес речь в Интернете, о которой все говорят?

— Нет, это не он. Это…

— Тогда где же он? — прерывает меня мальчишка. Его явно мучает любопытство. — Передумал бунтовать? Вернулся к своей матери? — На его лице появилось злорадное выражение.

— Нет! — Он раздражает меня все больше. — Не передумал. Его схватила полиция. Он сам сдался!

Я мысленно представляю себе Бена, который стоит у окна с пистолетом у виска. Пожалуйста, Боже, умоляю Тебя, пусть с ним все будет в порядке. Что они с ним сделают? Как его накажут? Если с ним что-нибудь случится, я не смогу жить дальше. Даже ради Греты не смогу.

— Он сдался, — говорю я, — ради нас.

Сирены уже совсем близко.

— Наш друг Джек. Он на улице. Ему можно войти? Пожалуйста!

Мальчик провел пятерней по редким белобрысым волосам и тяжело вздохнул:

— Он ведь коп, верно? Я ненавижу Чистых, но еще больше ненавижу легавых. С какой стати я должен его сюда пускать?

— Он никакой не Чистый. Перестал им быть. И он никогда не был полицейским. Он пошел служить в полицию лишь для того, чтобы помогать Отбросам! Пожалуйста, впусти его! — прошу я. — Прошу тебя. Иначе его найдут и убьют. Они убьют всех нас!

Мальчишка хмурится еще больше.

— Во что же я вляпался? Хорошо, приводите его, но только до тех пор, пока не уедут легавые.

Приоткрыв дверь, я подаю Джеку знак. Он быстро оглядывается по сторонам, затем бросается по дорожке к домику и заскакивает внутрь. Мы захлопываем дверь как раз вовремя.

Полицейские машины появляются снова, они опять проезжают там, где только что стояла хибарка, и разносят ее обломки еще сильнее. На этот раз они двигаются медленно. Явно ищут наши следы.

— Пригнитесь! — говорит мальчишка. — Они заметят вас в окно.

Мы с Гретой нагибаемся и втягиваем головы в плечи. А вот Джек не может последовать нашему примеру: слишком велик для этой каморки. Он вынужден лечь на пол. Мальчик прижимается к стене, чтобы снаружи его никто увидел.

Как только машины медленно проезжают мимо, мы поднимаемся на ноги.

— Спасибо, приятель, — говорит Джек мальчишке и протягивает руку. — Ты даже не представляешь, как мы благодарны тебе за то, что ты только что сделал.

Мальчишка смотрит на руку Джека, но не пожимает ее.

— Вы не можете оставаться здесь. У нас нет места.

Он прав. Вчетвером мы заполнили всю комнату.

— Согласен. Ты сделал больше, чем достаточно, чтобы помочь нам, — говорит Джек. — Нам бы остаться еще минут на пять, пока мы не убедимся, что они точно уехали, и тогда мы оставим тебя в покое.

— Хорошо, — коротко ответил юный хозяин дома.

Повисло неловкое молчание. Я чувствую на себе его пристальный взгляд.

— Ты ведь долгое время жила в цирке, верно? Как там было?

Что мне ответить на это? Будь у меня хоть миллион слов, я все равно не сумела бы описать ту жизнь. Даже приблизительно.

Это был сущий ад. Настоящая тюрьма.

Это был дом, единственный, который я помню.

Внезапно дверь открывается, и мы все вздрагиваем. От страха сердце готово выскочить из груди. Однако это не полицейский: это женщина в зеленой форме предприятий общественного питания. Она вылитая копия мальчишки: те же белокурые волосы, те же веснушки, тот же нос и глаза, но если его черты резкие и угловатые, то ее мягкие и округлые. Заметив нас, она застыла на месте и в недоумении разинула рот.

— Глазам своим не верю! — воскликнула она. — Беглые звезды цирка!

Бен

Я смотрю на мать.

— Инспектор манежа? Что ты имеешь в виду… какой инспектор манежа?

Печаль, промелькнувшая на ее лице, уступает место веселому изумлению.

— Так ты не знаешь? Не знаешь, что он выжил?

В моей жизни я знал только одного инспектора манежа.

— Он не мог выжить. Я там был. Арену разнесло на куски. Я видел, как граната упала возле его ног. Я всем телом ощутил тот взрыв.

— Боюсь, все было не совсем так. Твоя маленькая циркачка не смогла довести дело до конца. Когда его вытащили из-под обломков, все думали, что он мертв, но в нем еще теплилась жизнь, и он как пиявка вцепился в нее. Думаю, он вполне мог умереть, если бы не анонимный донор, оплативший его лечение, наверное, один из чокнутых любителей цирка. Во всяком случае, как только стало ясно, что он выживет, было решено сохранить это в тайне, чтобы он предстал перед изумленной публикой на открытии нового цирка. Если не ошибаюсь, по случаю премьеры запланирована экстравагантная церемония его «воскрешения»

— Ты лжешь.