Шотландия молодая - [54]

Глава 5

Ответив на все вопросы вождей и видя, что они удовлетворены моими ответами, я немножко успокоился. Стоять перед такими представительными людьми, особенно, когда с трудом понимаешь только половину того, что тебе говорят — тут нужны нервы будь здоров, доложу я вам.

Но они прекрасно поняли мое взвинченное состояние и сделали скидку на мое русское происхождение, что касается языка. Получив ответы на самые основные вопросы, касающиеся моей биографии — а я уже свыкся со своей легендой — они оставили меня в покое.

Я выбрался в северный бастион, называемый "Nether Bailey", выбрал солнечное место на стене и уселся на пушку. Озирать окрестности через амбразуру — занятие совершенно неблагодарное, поэтому я решил просто понаблюдать за замком. Отдельные кучки горцев по-прежнему пили пиво, радовались и периодически палили в небо. Ну точь-в-точь, как афганцы, курды и многие другие любят праздновать в наше время.

Над королевским залом реяли два знамени: андреевский крест — флаг Шотландии и якобитский штандарт, красный, в синей окантовке и с надписью "Tandem Triumphans" в середине.

Я вздохнул и отвернулся. На ум почему-то пришли строки старой песни. "Когда мы были на войне…", промурлыкал я под нос.

Когда мы были на войне

Когда мы были на войне,

То каждый думал о своей

Любимой или о жене.

Вот уже второй раз за день мне дико захотелось выкурить сигарету. Не пить, не нарезаться от радости или от тоски по дому. Просто покурить, уйти в себя ненадолго.

"И я бы тоже думать мог…"

Кто-то хлопнул меня по плечу так, что я едва не сверзился с пушки.

Рядом стоял Ангус и улыбался. В зубах он сжимал трубку.

— Грустишь, Алистер?

— Есть немного, — выдавил я сиплым от смущения голосом. Прокашлялся. — Думаю о своем доме.

— Понимаю. Но если тебя одолевают тяжелые мысли, приходи к нам. Твой клан — это твоя семья теперь, помни.

— Я помню. Спасибо.

— А-а-а. — Ангус отвел взгляд. — Переживаешь об оставленной любви?

— Да видишь, Ангус, — я замялся. Можно сказать и "да" и "нет", но зачем? Чего я добьюсь этим, страдалец хренов? Без лишних слов, я указал на его трубку и он, ни секунды не колеблясь, протянул ее мне. Ну как же мне везет сегодня!

Трубку я курил всего пару раз в жизни. Предвидя ваши мысли, поспешу опровергнуть: нет, не с травой. С обычным табаком.

Прикрыв раструб, я затянулся горьким дымом. Вот это дело.

И я бы тоже думать мог

И я бы тоже думать мог.

Когда на трубочку глядел,

На голубой ее дымок.

Вот так мы и пребывали в раздумьях: Ангус, облокотившись на зубец стены и я, сидя на стволе орудия и затягиваясь из трубки.

— Брат, пойдем. — он снова опустил руку мне на плечо. — Завтра нас ждет долгий марш.

— Пойдем.

Лагерь Макдональдов находился немного на отшибе от атольцев. Усталые горцы возвращались из замка, разыскивали своих соратников и рушились замертво. Умеют же люди праздновать.

Ангус, как самый простой рядовой, устроился прямо на земле, недалеко от палатки своего отца. И моего. Приемного. Забывать об этом не стоило. Теперь я — один из огромной семьи, как бы ни сложно было к этому привыкнуть.

В расположении атольцев я, порасспрашивав немного, нашел таки Колла и Йуэна. У первого на лице красовался безобразнейший шрам, Йуэн же заметно припадал на одну ногу. Но самое главное, они оба живы и это уже радость.

Я не виделся с ними со дня сражения при Торнагрэйне — всякий раз прихоть судьбы делала так, чтобы мои старые знакомые и я оказывались на немалом отдалении друг от друга. В те дни, когда мы отдыхали после победы над Камберлендом, атольцы были задействованы в разведочных миссиях у Грампианских гор, к югу от Наирна, в районе Баллиндалоха и Гранттауна, прочесывая долину реки Спей.

Колл искренне обрадовался, увидев меня, не менее искренне заулыбался и Йуэн; они тотчас пригласили меня к трапезе. Отказаться было бы дурным тоном, но и оставлять свой клан тоже не совсем прилично. В итоге, я пошел на компромисс с самим собой: посидел полчаса у костра Стюартов, послушал новости, рассказал кое-что о своих приключениях. От меня не ускользнуло то, что некоторые горцы останавливались поодаль, кивали головами в моем направлении и что-то сообщали друг другу на гэльском. Вот положа руку на сердце, признаюсь: особо стеснительным я никогда не был — иначе б я никогда тут не оказался, ха-ха — но в такие моменты мне хотелось смыться побыстрее. Известность, популярность и слава — это как-то не по мне, точнее, не мое.

Половиной часа наши посиделки не ограничились. Новые и новые горцы подсаживались к костру и принимались донимать меня расспросами, причем на таком английском, который я не осилил бы, проживи я тут лет десять. Да и поздние майские сумерки уже опускались на долину. Пришло время прощаться и возвращаться к своему — к моему! — клану.

Утром, после короткой молитвы, мы выдвинулись на Эдинборо. Дорога, по идее, должна быть очищена — всего два дня назад здесь прошла наша армия под руководством принца. Тем не менее, колонна шла в боевом порядке: Чизэмы впереди, рассыпав по окрестностям разведчиков, за ними атольцы и в хвосте — Макдональды с пленными англичанами — уж те-то знали, что с Макдональдами не забалуешь. Случись нам принять бой, дивизия — это я так выражаюсь — мгновенно разворачивалась лицом на юг, с Атольской бригадой в центре и кланом Дональд на правом крыле. Хотя это было крайне маловероятно, англичан повычистили еще до осады Стирлинга.