Шотландия молодая - [35]

— Кого это вы нашли, сэр? — видимо, он не уступал Хоули по званию.

— Один шпион, — бросил Хоули, словно плевок. — Кричит, что он датчанин…

— Я и есть датчанин, почему вы мне не верите! — выкрикнул я и тут же получил кулаком по ребрам.

— На шотландца он не похож, у него действительно скандинавский акцент или я ничего не понимаю в этом, — сказал офицер. Черт, уж кому-кому, а ему-то точно следовало запихнуть свое мнение поглубже туда, куда не проникают солнечные лучи. Признаюсь вам, англичан оказалось понимать еще сложнее, чем горцев. Те хоть и вставляли массу незнакомых слов, зато англичане все обычные слова выговаривали так, словно нарочно старались сбить меня с толку. Как друг друга-то понимают только? Но если ему послышался скандинавский акцент, то это только радует.

— Это неважно, — отмахнулся Хоули. — Я ему не верю, мне доложили, что он явился с юга. А сам говорит, что повстанцы ушли на запад.

— Именно так и есть! Мне пришлось сделать круг, чтобы избежать их патрулей. Не в море же мне было бросаться! — успел вставить я и снова схлопотал по ребрам.

— По-моему, сэр, он и вправду не из этих мест. Как минимум, немец, — офицер уже мало-помалу становился мне родным. Хотя за "немца" я мог бы и обидеться, в иной ситуации.

— А вот это мы сейчас и выясним, — Хоули махнул рукой, показывая, что разговор окончен и пошлепал дальше.

Остановились мы возле костра. Рядом лежали еще несколько неотесанных лесин. Оглядевшись, я приметил мотки веревки, железные прутья, англичанина в фартуке с довольной красной круглой небритой харей, выдававшей в нем закоренелого садиста. И тут-то мне совсем не понравилось.

Никакие увещевания не помогли, Хоули только усмехнулся и что-то приказал английскому садюге.

Я рванулся, стараясь изобразить панику на лице как можно более правдоподобно. Солдаты, державшие меня, напряглись. Чуть наклонившись вправо, поддаваясь, таким образом, усилиям одного из них, я дернул руку обратно и высвободился. Свободной рукой, ни секунды не медля, я залепил в челюсть тому, кто держал меня за левое предплечье, так, что его башоночка подпрыгнула, словно на резиновом креплении, как у куклы. Вторым ударом я въехал тому же солдату под дых.

Как только левая рука освободилась, я бросился на Хоули, попросту отпихнув второго конвоира плечом. Хоули оказался быстр, слишком быстр для такой подлой мрази. Он успел вытащить саблю и замахнуться.

Приблизившись почти вплотную, я перехватил его руку на замахе — кадр из "Храброго сердца", знаю, знаю — и провел такой смачный апперкот, что до сих пор горжусь. Сукин сын, однако, оказался крепким и не упал, но все же выронил саблю. Я в прыжке врезал ему ногой, целясь под нижнюю челюсть. И попал точно туда, куда хотел. Хотя надо было ломать кадык…

Это я и успел подумать в последний момент, глядя на рухнувшее тело. Последний момент перед тем, как мне в затылок прилетел страшной силы удар и я впечатался лицом прямо в измешанную солдатскими сапогами грязь.

Очнулся я, только когда меня привязали к бревнам — руку и ногу к одному, вторую руку и ногу к другому.

Хоули — у него на бритой челюсти красовался шикарный бланш — приблизил лицо к моему и издевательски сказал:

— Очухался, красавец. Ну может расскажешь нам теперь, кто ты такой и как здесь очутился?

— Да сдался я вам, вот как!

— Находчивый какой, а! — И неожиданно заорал: — Говори, мерзавец, кто ты и зачем ты к нам явился!

Я опешил от его напора. Я бы даже отпрянул бы, если б не лежал на земле.

— Я датчанин, сэр! — единственным моим шансом было перекричать его. То есть, я так думал, в тот момент. И пошел на откровенный блеф. — Вы не имеете права меня пытать! Я ударил вас только потому, что вы убили моего ординарца! Моя страна не участвует в боевых действиях, а я сдался вам в плен. Что еще вам нужно?

— Мне нужно узнать, кто ты такой. Потому что я тебе не верю! — проницательный, мразь. — Ты, гад, червяк, ничтожество! Не хочешь говорить? Ладно, мы сейчас узнаем все, что надо.

Подошедший англичанин содрал с меня остатки сорочки и килт. Трусы они оставили, так как сами не видели ничего подобного. Бедные упадочные англосаксы. Никогда не видали обычных трусов!

Хоули в последний раз предложил мне покаяться и рассказать все, что я знаю.

Я рассказал только то, что рассказывал раньше: повстанцы ушли в горы, бросив обоз и артиллерию в Инвернессе.

Чертова жопа, я не знал, что будет так больно!!!

Взвыв, я попытался пнуть гада, приложившего к моей ноге раскаленное железо. Забыл, что я крепко зафиксирован!

— Дергается, мерзавец! — захохотал рядом Хоули. — Ну-ка, парни, угостите его еще! Пусть рассказывает!

— Я вам уже все рассказал!!! — заорал я. Без толку.

— Будь мы в Карлайле, я бы тебе внутренности вырвал, но ты был бы жив!

Я поблагодарил судьбу за то, что мы не в Карлайле. Здесь у гада не было возможности опробовать на мне весь арсенал пыточных орудий.

Не буду описывать вам все подробности. Какой смысл? Достаточно лишь сказать, что этот урод истязал меня не менее часа. Но с каждым новым прикладыванием железа, я находил в себе силы, чтобы понять: это всего лишь игра! Игра на слабо!

И меня пробил азарт. Такое бывает, когда играешь в футбол. Надо выиграть, любой ценой, надо, надо!