Шотландия. Автобиография - [17]

1471 год. Защита диких птиц

Ради защиты птиц и таковой дичи, каковая пригодна к употреблению в еду, будь то куропатки, ржанки, дикие утки и прочая живность, утверждено, что воспрещается разорять их гнезда и забирать яйца или убивать птиц в дни гнездования, когда не могут они летать; также надлежит всем людям разорять гнезда, бить яйца и убивать птенцов хищных птиц.

Что же касается грачей, ворон и прочих хищных птиц, как-то: цапель, канюков и ястребов, каковые истребляют посевы и поголовье диких птиц, как-то: куропаток, ржанок и иных, и поскольку грачи и вороны вьют гнезда в садах, при церквях и в иных местах, сочтено необходимым, чтобы те, кто владеет сими деревьями, мешали им вить гнезда и разоряли построенные и ни в коем случае не позволяли сим птицам выводить птенцов без помех. А где доказано, что таковые гнезда свиты и птенцы вылетели, а гнезда остались на деревьях, в канун Белтейна надлежит передавать такие деревья королю, если только они не могут быть очищены, а с тех, кто владеет этими деревьями, надлежит брать шиллинг штрафа в казну. И указанные хищные птицы подлежат всемерному истреблению любыми доступными средствами, поскольку истребление их пойдет на великую пользу поголовью диких птиц, пригодных к употреблению в пищу.

Убийство короля Джеймса (Иакова) I, 20 февраля 1437 года Из воспоминаний фрейлины королевы Джоанны

Джеймс, второй сын Роберта III, в юности попал в плен к англичанам и восемнадцать лет провел в заключении в лондонском Тауэре. После освобождения в 1423 году он вернулся в Шотландию вместе с супругой Джоанной, намереваясь восстановить в стране королевскую власть и утихомирить своенравных и могущественных баронов. Тем самым он нажил себе врагов, однако его убийство связано не столько с недовольством знати, сколько с притязаниями на трон детей его отца от второго брака. Короля застали врасплох, когда он находился в королевском охотничьем поместье Блэкфрайарс под Пертом. Рассказ об убийстве представляет собой перевод писца Джона Ширли с латинского оригинала.

И так мы быстро приближаемся к той ночи, в каковую означенный Джеймс Стюарт, король Шотландии, был жестоко и безвинно погублен, и кончину его должен оплакать всякий благородный и добрый муж. После вечерней трапезы и глубоко в первую четверть ночи граф Атолл и Роберт Стюарт были при короле, играли в шахматы за столом, читали книги, пели и играли на волынках и на арфах и предавались иным честным занятиям, каковые доставляют удовольствие…

Король предложил выпить прощальную чашу и расходиться, и все подчинились и удалились. А Роберт Стюарт, как родич короля и его доверенный, уходил последним, и он знал об уготовленной измене и был с заговорщиками заодно, а потому оставил дверь опочивальни незапертой, да еще так покорежил замки и щеколды, что ни один человек не смог бы их закрыть. А око-л о полуночи он положил доски через канаву, что окружала сад, и по этим доскам заговорщики проникли внутрь. Среди них был и сэр Роберт Грэм и другие с ним, всего три сотни человек; король же в ту пору стоял у ложа в ночном платье, в колпаке и в тапочках, стоял перед камином, и шутил с королевой и дамами, что ее сопровождали, то снимая ночное платье, то снова надевая его поверх рубашки. Но вот услыхал он шум снаружи и лязг стали и увидел вооруженных людей с факелами. Он сразу все понял и догадался, что должен там быть рыцарь-изменник и его заклятый враг сэр Роберт Грэм, а королева и ее дамы бросились к двери и увидели, что та не запирается, а когда попытались ее все же закрыть, то поняли, что замки сломаны. Король велел им отойти от двери и сказал, что с честью примет удар врагов и заговорщиков, и надо попытаться открыть окна, но те были надежно укреплены, а прутья глубоко уходили в камень, и потому проломить окна не удалось. По сей причине король устрашился и, не отыскав иного выхода, шагнул к камину и схватил железные щипцы, которыми поправляли пламя, потом поднял половицу и укрылся под полом в уборной, где не было окон, и лишь у пола имелось небольшое квадратное отверстие, сделанное в стародавние времена, чтобы чистить уборную; этим путем можно было бы убежать, однако король сам три дня назад велел заложить отверстие камнем, потому что во время игры в мяч нередко случалось, что мячи закатывались в эту мерзкую дыру, и потому дыра была заделана.

И не нашлось для короля ни спасения, ни пути бегства, и вынужден был он сражаться. Заговорщики же подступили к дверям с рычагами и топорами, сорвали двери с петель и ворвались внутрь, размахивая мечами, кинжалами и иным грозным оружием. И в суматохе, ими устроенной, одна придворная дама была ранена в спину, и другие дамы тоже пострадали. И тогда женщины и благородные дамы громко закричали и бросились бежать из страха перед этими доблестными [sic!] и безжалостными убийцами. Те же разбрелись по всему дому и нашли королеву, каковая была в столь ужасном состоянии, что не могла ни говорить, ни пошевелиться; она стояла, точно бессловесное существо, вдруг утратившее разум, и один из заговорщиков ударил ее и мог бы убить, когда бы не один из сыновей сэра Роберта Грэма, который молвил так: «Постыдись, ты поднял руку на королеву! Она лишь женщина. Пойдем искать короля». И тогда королева, едва ли сознавая, что она делает, и почти обезумев от страха, кинулась бежать в исподнем платье, кутаясь на бегу в мантию; а прочие дамы сбились в углу и обливались слезами, издавая громкие и бередящие душу звуки.