Шорские сказки и легенды - [51]

Это выслушав, Каан Перген встал и вышел из-за стола. Едой свои силы подкрепив, он сказал:

— Это правда, Алтын Арыг, жена моя! Сарыг Каана, тестя моего, я позабыл.

Каан Перген взял свои боевые многослойные доспехи, надел их на себя, подошёл к Алтын Арыг. Прощаясь с ней, сказал:

— Я не буду долго ездить. Вернусь через девять дней.

Чтобы не скучать друг о друге, попрощались. Чтобы не тосковать, обменялись приветствиями.

Каан Перген вышел из золотого дворца, подошёл к золотой коновязи, отвязал коня своего черногривого Кара-Кула-коня. Встав на стремена, сел верхом; проехал по селу от края до края, по пастбищу среди табунов лошадей; выехал на большой горный перевал и поскакал по вершине горного хребта.

Черногривый Кара-Кул-конь скачет, словно птица летит, словно ветер шумит, стука копыт не слышно, реки без счёту перескакивает, за пределы девятого царства проехал, девять миров миновал, на великий хребет жёлтой горы с восьмьюдесятью перевалами выехал. Родовую гору тестя Каан Перген увидел. Затем он поднялся на свистящий перевал и на пологую гору, словно углубление седла, спустился. Остановился, осмотрелся. Всю окрестность оглядел, весь небесный свод окинул взором. Край Сарыг Каана как раньше мирно стоял, так и теперь мирно стоит, без перемен. Мирно пасутся стада, резвятся стригуны, бегают жеребята. У коновязи жёлтой масти конь стоит, боевой конь Сарыг Каана, тестя Каан Пергена. У коня нижняя губа на шесть вершков вытянулась, верхняя губа на три вершка опустилась.

Г лазом моргнуть не успели бы, произнести слова не смогли бы, Каан Перген, как летучая мышь, примчался, как птица с крыльями, прилетел, у основания золотой коновязи спешился. Конь его, как вкопанный, стал.

Каан Перген соскочил с коня, привязал черногривого Кара-Кула-коня к коновязи, пошёл к золотому дворцу, по сорока лестницам его поднялся, дверь открыв, поздоровался; порог перешагнув, приветствовал.

На его приветствие Сарыг Каан приветствием ответил:

— Зять мой, Каан Перген, приехал к нам! — говоря так, Сарыг Каан подвёл гостя к столу и посадил на почётное место.

Жена Сарыг Каана по имени Сарыг Сабак угощает зятя едой. Пёструю чашу вином наполнив, подаёт Каану Пергену.

Каан Перген питьём жажду утоляет, едой утоляет голод, исхудавшее тело силой укрепляет, опавший желудок едой наполняет. Выпив вина полную чашку, лёгкое похмелье почувствовал…

— Эзе, Каан Перген, зять мой, далеко ли ты путь держишь? — спросил Сарыг Каан.

— Не далеко, до земли Сарыг Каана, моего тестя, я приехал в гости, — сказал Каан Перген.

— Если так, то слушай слова мои, — сказал Сарыг Каан. — Отсюда дальше есть золотая гора с девятьюдесятью перевалами. На вершине её растёт ветвистая берёза с золотыми листьями. Я дожил до седин, три поколения жизни я прожил, но не смог доехать до этой берёзы с золотыми листьями, чтобы её листьями утолить голод, чтобы досыта поесть. Если ты привезёшь мне листья этой берёзы, накормишь ими меня, то слава твоя по всей Вселенной пройдёт, по всему миру пройдёт. До вершины золотой горы ни одни конь, имеющий четыре ноги, не поднимался, ни один богатырь, имеющий великий ум, не достигал. Ни одна птица, имеющая крылья, чтобы летать, не сидела на её вершине.

Это услыхав, Каан Перген встал с того места, где он сидел, стал ходить по полу золотого дворца взад и вперёд…

— Я привезу золотые листья берёзы, растущей на вершине золотой горы с девятьюдесятью перевалами, коль ты всю свою долгую жизнь хотел поесть золотые листья ветвистой березы.

Чтобы не скучать, Каан Перген попрощался, чтобы не тосковать друг о друге, добрые пожелания он оставил, из золотого дворца он вышел, развязал повода узды черногривого Кара-Кула-коня, словно летучая мышь на круп коня вскочил, с места коня бичом погнал.

Чёрный бич до сорокового голубого неба он поднял, с размаху коня ударил. Черногривый Кара-Кул-конь с места галопом поскакал. Там, где он ногами о землю опирался, у золотой коновязи, земля оголилась так, что на этом месте сорок лет трава не будет расти. От боли черногривый Кара-Кула-конь зубами скрежещет, свои задние ноги зубами хватая, скачет. На какую землю ноги опускает, сам конь не чувствует. Крылатые птицы не могут рядом лететь, лучшие из зверей не могут близко подойти к нему. Словно тонкая нить натянулся конь. Кружась, земля остаётся позади, отцовский край из сознания выходит, материнский край за спиной уходит.

В чёрные неведомые края Каан Перген скачет. Без счёта реки переходит, без числа горы переваливает. На краю земли, на дне вселенной вершина золотой горы, как белое облако, показалась. Каан Перген выехал на большую дорогу.

Все следы шли в одну сторону, туда, назад ни один след не указывает. Из тех, кто уехал, ни один не вернулся.

Когда Каан Перген стал приближаться к золотой горе, великий ветер подул, могучий богатырь на жёлтом, лучшем из лучших коней мимо его проскакал. Лучший из богатырей, ударил лучшего из лучших жёлтой масти коня. Словно искра из-под молота конь сверкнул, на золотую гору с девятьюдесятью перевалами поскакал. До семидесятого перевала богатырь добрался. На семидесятом перевале конь остановился, ухватившись зубами за одну из вершин золотой горы — повис, дальше не в силах двинуться.