Шопоголик спешит на помощь - [2]

Ладно, может, это немного слишком… Впрочем, я всегда нервничаю в присутствии полиции с тех самых пор, как в возрасте пяти лет прихватила в «Хэмлис» шесть пар кукольных туфель. И вот я гуляю себе с набитыми карманами – и вдруг над ухом гремит суровый голос: «Чем это вы занимаетесь, юная леди?!» Я тогда чуть в обморок не упала, а оказалось, что полицейского привлек мой воздушный шарик.

Туфли мама с папой потом отправили обратно в пупырчатом конверте, приложив мою записку с извинениями, а из «Хэмлис» любезно ответили: «Ничего страшного». Наверное, именно в тот момент я поняла, что с помощью вежливого письма можно разрешить многие щекотливые ситуации.

– Люк, – бормочу я. – Быстро! Надо дать взятку? Наличных хватит?

– Бекки, – терпеливо отвечает он, – я же сказал, не волнуйся. Нас остановили из-за какого-нибудь пустяка.

– Нам выйти? – спрашивает Сьюз.

– Лучше оставаться в машине, – возражает Дженис. – Ведите себя так, словно нам нечего скрывать.

– Нам и нечего скрывать, – раздраженно напоминает Алисия. – Мы просто едем отдохнуть.

– У них оружие! – истошно вопит мама, выглядывая в окно. – Оружие, Дженис!

– Джейн, пожалуйста, успокойтесь, – произносит Люк. – Я пойду поговорю с ними.

Он выходит из трейлера, а мы с опаской переглядываемся. Я путешествую со своей лучшей подругой Сьюз, далеко не лучшей «подругой» Алисией, мужем, дочкой Минни, мамой и ее подругой Дженис. Мы направляемся из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас и уже успели несколько раз поругаться: сперва из-за кондиционера, затем из-за мест возле окна и, наконец, из-за желания Дженис играть на кельтском рожке ради успокоения нервов (пять голосов против, один за). Все довольно напряжены, хотя в дороге мы не больше двух часов.

А теперь еще это…

Полицейский подходит к Люку и начинает что-то говорить.

– Собачка, – лепечет Минни, тыча пальцем в окно. – Большая собачка.

К Люку идет второй полицейский, ведя на поводке здоровенную псину. Немецкая овчарка обнюхивает ему ноги, смотрит на автодом и лает.

– Боже! – выдыхает Дженис. – Так и знала. Они из управления по борьбе с наркотиками. Меня выследили!

– Что?

Дженис – дама средних лет, увлекается флористикой и любительским визажем. Что значит «ее выследили»?

– Простите, надо было вам сказать… У меня с собой запрещенные препараты.

На секунду все замирают. Мозг не желает увязывать понятия «Дженис» и «наркотики».

– Какие еще препараты?! – восклицает мама. – Ты о чем?

– Успокоительное. У меня синдром смены часовых поясов, – стонет Дженис. – Врач ничего не выписал, пришлось самой купить через Интернет. Аннабель из бридж-клуба дала одну ссылку, но там была оговорка: «Запрещено к применению в некоторых странах». И теперь собака их унюхает, и нас всех арестуют…

Ее прерывает истошный лай. Овчарка рвется с поводка и скулит, а полицейский поглядывает на нее с нескрываемым раздражением.

– Вы купили запрещенные препараты?! – взрывается Сьюз. – Зачем?!

– Дженис, ты хочешь сорвать поездку? – Кажется, маму вот-вот хватит удар. – Как ты могла привезти в Америку героин?!

– Сомневаюсь, что у нее героин, – вставляю я, но мама и Дженис не слушают.

– Избавься от них! – взвизгивает мама. – Немедленно!

– Вот. – Подруга трясущимися руками достает из сумки две белых коробочки. – Я ни за что не купила бы их, если б знала…

– И что нам с ними делать?

– Давайте все проглотят по пачке, – предлагает Дженис, выковыривая из коробок блистеры с таблетками.

– С ума сошли? – злится Сьюз. – Не собираюсь я глотать непонятно что за таблетки, купленные по Интернету!

– Дженис, ты должна от них избавиться, – настаивает мама. – Выйди и выкинь их куда-нибудь. А мы пока отвлечем полицию. Давайте все на улицу!

– Меня арестуют! – чуть не плачет Дженис.

– Никто тебя не арестует, – твердо говорит мама. – Дженис, слышишь? Никто тебя не арестует. Только быстрее.

Она открывает дверь автодома, и все мы вываливаемся в знойный солнечный день. Мы припарковались на обочине автострады, по обе стороны которой, куда ни посмотри, тянется унылая серая пустыня.

– Скорее, – шипит мама.

Пока Дженис украдкой пробирается за трейлер, мама спешит к полицейским, таща за собой Сьюз и Алисию.

– Джейн, – удивляется Люк. – Вам не обязательно было выходить…

Он бросает на меня хмурый взгляд, словно говорящий: «Какого черта вы тут делаете», и я беспомощно пожимаю плечами.

– Доброе утро, сэр, – говорит мама, обращаясь к первому полицейскому. – Мой зять уже объяснил вам ситуацию? Дело в том, что мой муж отправился на смертельно опасную миссию и пропал…

– Никакая она не «смертельно опасная», – спешу я уточнить.

Всякий раз, когда мама произносит эту фразу, у нее подскакивает давление.

– Его сопровождает лорд Клиф-Стюарт, – продолжает мама. – А это леди Клиф-Стюарт. Они живут в Летерби-Холле – самом величественном здании Англии, – горделиво добавляет она.

– Неважно, – отмахивается Сьюз.

Один из полицейских снимает очки и спрашивает:

– Это как аббатство Даунтон, да? Моя жена обожает этот сериал.

– О, Летерби-Холл куда красивее какого-то там аббатства, – смеется мама. – Вы обязательно должны там побывать.

Краем глаза я замечаю Дженис – та в своем синем костюме-двойке стоит посреди пустыни, по одной выковыривает таблетки из блистера и кидает их под гигантский кактус – прямо у всех на виду. К счастью, полицейские смотрят только на маму, которая во всех подробностях рассказывает о папиной записке.