- И так, мы добрались момента истины, Арчи, — сказал Картер. — И здесь, как я думаю… скажи, что я неправ. У нас проблемы с дисциплиной – распущенность. Это если такие, как Ролло, думают, что они могут крутиться среди нас, и если разного рода информация о нас будет расползаться и попадать, куда не надо, то «Виджилс» развалится, — Картер сделал паузу в объяснении происходящего в «Виджилсе». — И вы видите, что происходит нечто нехорошее. И я скажу вам, кто неправ. Мы.
Его слова звучали на удивление величественно.
- Как это получается, что Мы неправы? — чуть ли не возмутился Оби, его назначили секретарем на длительный срок.
- Прежде всего, потому что мы впутываем наше имя в проклятую шоколадную распродажу. Что такое «Виджилс» - это наше детище или что-то чужеродное? Во-вторых, как Ролло сказал, мы можем позволить сопливому новичку делать из нас дураков, — он повернулся к Арчи. — Правильно, Арчи? — в вопросе прозвучала злоба.
Арчи не сказал ничего. Он внезапно ощутил себя в помещении, заполненном посторонними, и решил пока ничего не предпринимать, когда всё под сомнением, игра в ожидании игры. Наблюдение за тем, что раскрывается. Конечно, было бы смешно не согласиться с Картером. Слово «Виджилс» во всех отношениях было причастно к школе – парень отказался продавать шоколад с целью бросить вызов «Виджилсу». Так зачем же они тут сегодня собрались?
- Оби, покажи нам, что ты нашел этим утром на доске бюллетеней, — сказал Картер.
Оби оживился. Нагнувшись, он вытащил из-под своего стула плакат, сложенный вдвое. Расправил его. Плакат был размером с обычное кухонное окно. Оби держал его в руках так, чтобы все видели. На нем в каракулях плясали кривые буквы:
Трахнутый шоколад
и
трахнутый «Виджилс».
- Я увидел этот плакат в тот момент, когда я опоздал на алгебру, — объяснил Оби. — Он висел на доске бюллетеней в главном коридоре.
- Как ты думаешь, многие его видели? — спросил Картер.
- Нет. Я проскочил мимо доски бюллетеней минутой раньше, направляясь к своему шкафчику за учебниками по математике. Этого плаката еще не было. Невелика вероятность того, что еще кто-то его увидел.
- Думаете, его прикрепил Рено? — спросил кто-то.
- Нет, — фыркнул Картер. — Рено не дошел бы до расклейки плакатов. Он думает что-либо подобное уже с неделю, но чтобы он как-то проявлял это внешне, до такого пока не дошло. Мир велик. Если Рено мог уйти лишь с пренебрежением к нам, то другие бы попытались что-нибудь предпринять, — наконец, он повернулся к Арчи. — Окей, Арчи. Ты мозг команды, и ты также завел нас в этот бардак. Куда пойдем дальше?
- Поднимаешь панику без особой причины, — сказал Арчи тихим и спокойным голосом. Он знал, что он должен был сделать – вернуть обратно свой прежний статус, вымести прочь дух вызова Ролло, и доказать всем, что он, Арчи Костелло, и он продолжает командовать. Он показал всем, что он смог повернуть ход собранья в направлении заботы о Рено и о шоколаде. И он подготовился. Пока Картер произносил речь, а Оби по сторонам размахивал плакатом, ум Арчи был в гонке по кругу, в пробе сил, в проверке комбинаций грядущей игры. Под давлением он всегда работал лучше, по-другому. — Прежде всего, вы не можете взять и избить половину всех учащихся в школе. Вот почему я, как обычно, «положил» на рукоприкладство в заданиях, из-за которого возникли бы проблемы, что было бы не вовремя, и парни действительно стали бы саботировать распродажу, если бы мы начали избивать всех по очереди, — заметив хмурый взгляд Картера, Арчи решил швырнуть ему кость. Картер продолжал вести встречу, и, как президент «Виджилса», он мог быть опасным противником. — Все правильно, Картер, я допускаю, что ты хорошо поработал над Ролло, и он этого заслужил. Но никто его и не вспоминает. Он может лежать в своей блевоте, и никому до этого нет никакого дела, но он – исключение.
- Ролло исключение, — сказал Картер. — Если продолжить о Ролло, то мы не могли бы побеспокоиться о ком-нибудь еще, действующем хитро, или о ком-нибудь, расклеивающем плакаты.
Опережая тупиковую ситуацию, Арчи решил сменить тему:
- Но что с непродаваемым шоколадом, Картер? — сказал Арчи. — Ты сказал нам, что «Виджилс» связан с этой распродажей. Тогда решение простое. Надо проделать эту хренову распродажу максимально быстро. Надо все продать. Если отказ Рено оборачивается в своего рода героический протест, потому что он не продает шоколад, то, черт его побери, тогда все должно выглядеть так, что все продают шоколад и верны духу «Тринити» кроме него.
По аудитории прокатился шумок одобрения, но у Картера возникло сомнение:
- И как же мы заставим каждого начать продавать шоколад, Арчи?
Арчи отнесся снисходительно к шуму и самоуверенному смеху в аудитории, затем прекратив его, прикрыв ладонью свой собственный рот.
- Просто, Картер. Как и все великие схемы и планы, этот – до гениального прост, — все ждали, они как всегда были ошеломлены всеми планами и заданиями выкладываемыми Арчи. — Мы делаем продажу шоколада популярной. Наша задача сделать так, чтобы это выглядело круто. Мы умело работаем словом. Мы организуем. Мы собираем старост классов, совет учащихся, парней имеющих влияние. Лозунги: «Жить или умереть за старую добрую «Тринити»! Все на распродажу!»
