Шоколадная лавка в Париже - [15]

Шрифт
Интервал

– Знаешь, у тебя бы получилось, – мягко произнес он. – Честное слово.

– В детстве ты мне говорил, что я вырасту и стану Человеком-пауком, – криво улыбнулась я.

– А почему бы и нет?

С этими словами папа встал – медленнее, чем раньше, я заметила (теперь я всегда обращаю внимание на то, как люди двигаются) – и нежно поцеловал меня в затылок.

Глава 5

Два месяца спустя

Если еще хоть один человек скажет, как мне повезло, взвою. Совсем не чувствую себя счастливицей. На огромном многолюдном вокзале в Париже все пассажиры, стоило им высадиться из поезда «Евростар», моментально разбежались в разные стороны. Можно подумать, они участвовали в конкурсе «Посмотрите на меня, я знаю Париж лучше всех!». А я осталась в растерянности стоять на одном месте, чувствуя себя беззащитной и уязвимой. Тут мне пришло в голову, что выгляжу я тоже беззащитной и уязвимой. Ничего не скажешь, идеальная жертва для карманников. Теперь понятно, почему мама с папой каждый год отдыхают в Скарборо. По крайней мере, там точно знаешь, на какую часть набережной лучше не заглядывать, и сразу понятно, настоящая форма на полицейском или маскарадный костюм. А здесь я даже таблички прочесть не могу. В такси садиться страшно. Когда ковыляла вниз по эскалатору, таща за собой чемодан на колесиках, вспоминала всех, кто ахал от восторга и твердил, как мне повезло. Ведь я еду в Париж! Это просто потрясающий город! Про себя думала: да уж, конечно! Скорее всего, ближайшие полтора месяца я просижу одна в комнате, а жизнь вокруг будет бить ключом без меня. Так ничего потрясающего и не увижу. Очень даже вероятный сценарий. И еда мне, скорее всего, не понравится.

Я уставилась на схему метро, но с таким же успехом могла бы разглядывать египетские иероглифы. Так и стояла перед ней, крепко сжимая кошелек и загранпаспорт. Остается надеяться, что схему повесили не вверх ногами. Названий у линий нет, только номера. Но на указателях на вокзале везде написаны названия. Наконец я догадалась: должно быть, это конечные остановки.

Смело я зашагала вперед и купила билет у мужчины за стойкой. Спросила его на моем лучшем французском, как пройти на платформу. Тот ответил длиннющим монологом, состоявшим из крайне запутанных инструкций. Ничего не поняла, но вежливо поблагодарила и побрела куда глаза глядят. Мужчина меня громко окликнул. Я испуганно обернулась. Судя по его жестам, я с самого начала повернула не в ту сторону. Опять сказала «спасибо». От стыда слезы на глаза наворачивались.

Платформа забита пассажирами всех существующих типов и категорий. Большинство тараторят на французском со скоростью миллион слов в минуту. Будто нарочно выпендриваются! Но у некоторых туристов вид безнадежно потерянный. Вот они, собратья по несчастью. Но мы избегаем друг друга, будто боимся заразиться. Не хочется демонстрировать собственные уязвимость и невежество. Сейчас я с удовольствием развернулась бы и села обратно в милый уютный «Евростар».

Глянула на часы. В Париже четыре, значит, в Кидинсборо три. Перерыв на чай. Работай я до сих пор на фабрике, сидела бы с чашечкой и пакетом чипсов с солью и уксусом. Раньше ненавидела, презирала и всячески поливала грязью «Брэйдерс», а теперь при одной мысли об этой несчастной фабрике меня захлестнула тоска по дому. Да и в больнице примерно в это же время разносят заварные пирожные.

Я нервно глядела в грязные, изрисованные граффити окна грохочущего серебристого поезда. Мимо мелькала одна станция за другой. Наверняка свою я уже пропустила. Еще через несколько минут мы оказались среди полей. Я толком не представляла, куда мне нужно, но точно не сюда. С бешено бьющимся сердцем я выскочила на ближайшей остановке. Несколько пассажиров в вагоне поглядывали на меня с насмешкой. Стыд мешался с раздражением и тревогой. Я села на первый же поезд, шедший в противоположном направлении. Этот, слава богу, ехал медленнее и на остановках стоял подолгу. Я устроилась на узком оранжевом пластиковом сиденье у двери и пристально вглядывалась в таблички, пытаясь остановить поезд силой мысли.

Когда наконец я добралась до станции «Шатле – Ле-аль», чемодан застрял в турникете. Вытащил его очень хорошо одетый мужчина, спешивший мимо. Хотела поблагодарить доброго самаритянина, но тот пронзил меня строгим взглядом. Будто выговор объявил за то, что путаюсь под его обутыми в дорогие ботинки ногами. На поверхность я поднялась помятой, вспотевшей и доведенной до белого каления. Попробовала ориентироваться по карманной карте.

Дурацкий Париж! Дурацкий лабиринт, который здесь называют метро! Пассажиры неприветливые, сотрудники орут, но больше всех бесят хорошо одетые мужчины. Я едва не разрыдалась. Да еще и нога болит.

Рядом со станцией метро было маленькое кафе. Столики и стулья здесь умудрились впихнуть на узкий тротуар. Мимо несутся машины, воняет выхлопными газами. Под стульями и над ними – товары соседнего цветочного магазина. В тысячный раз за день я проверила, на месте ли кошелек, и рухнула на стул как подкошенная. Маленький человечек в брюках и белой рубашке с важным видом поспешил ко мне.

– Мадам! – сразу засуетился официант.


Еще от автора Дженни Т Колган
Книжный магазинчик у озера

Мать-одиночка Зои едва сводит концы с концами в Лондоне. Отчаянно мечтая начать новую жизнь, она откликается на двойное предложение о найме: в Шотландии троим оставшимся без матери детям требуется няня, а хозяйке разъездной книжной лавки нужна помощница. «…Немножко работы по присмотру за детьми, немножко работы в книжном фургоне… а основную часть времени она будет свободна». Оказавшись в огромном, старом и довольно запущенном доме на берегу знаменитого озера Лох-Несс, Зои чувствует растерянность, к тому же задача ей предстоит нелегкая: обуздать дерзких сорванцов, которые привыкли своевольничать.


Маленькая пекарня у моря

У Полли с Крисом начиналось все лучше некуда, а потом… Сами знаете, как это бывает, – ломать не строить. С горечью осознав, что отношения «ремонту не подлежат», Полли уезжает из Плимута в сонный курортный городок на побережье Корнуолла. Поселившись в квартирке над заброшенным магазином, она с головой погружается в свое любимое занятие – выпечку хлеба. И хобби быстро перерастает в подлинную страсть! Полли вкладывает душу и сердце в замешивание теста, творит настоящее волшебство с орехами, изюмом, шоколадом, душистым цветочным медом… Местный мед, кстати, просто необыкновенный благодаря симпатичному пасечнику, которого здесь считают чудаком.


Встретимся в кафе «Капкейк»

Иззи Рэндалл умеет печь. Нет, не просто печь, а создавать потрясающие, невероятно вкусные торты и пирожные. И вот, когда Иззи теряет работу в престижном агентстве недвижимости и расстается с боссом, с которым закрутила служебный роман, девушка получает шанс найти себя. С помощью новых друзей и симпатичного менеджера банка она воплощает в жизнь свою мечту – открывает кафе для сладкоежек. Но вскоре узнает, что рецепт счастья немного сложнее, чем просто сбить вместе сахар, сливки и масло. Оригинальное кондитерское изделие, в основе которого лежат юмор, романтика и надежда.


Берег счастливых встреч

Променяв карьеру в сумрачном Лондоне на трудные, но веселые будни родного шотландского острова, Флора Маккензи и не подозревала о том, какие сюрпризы преподнесет ей жизнь. Во-первых, она встретилась с родными и нашла новых друзей, во-вторых, стала хозяйкой очаровательного ресторанчика на берегу, в-третьих… ее босс Джоэл, в которого она влюблена, вслед за ней приехал на остров. Эта встреча обещает многое, но счастье легко достается лишь в сказках и порой так непросто сделать шаг ему навстречу… Еще один роман Дженни Колган о маленьком острове, на берегу которого есть уютный ресторан домашней кухни. Впервые на русском!


Лето в маленькой пекарне

Как можно жить на краю, нет, за краем земли – на приливном островке, продуваемом всеми ветрами? Вдали от больших городов и привычных развлечений? Но такие робинзоны находятся – они приезжают сюда, навсегда влюбляются в Корнуолл и остаются, чтобы жить, работать и быть счастливыми. Одна из них – Полли Уотерфорд, быть может не избалованная везением, однако не зарывшая в землю свой талант: она умеет печь изумительно вкусный хлеб. У нее есть любимая работа, любимый человек и любимый домашний питомец (вообще-то, это морская птица), и все трое живут на маяке (другого жилья на острове не нашлось)


Рождество на острове

Как встречают Рождество на шотландском острове Мур – суровом, но невероятно красивом? Устраиваются поудобнее перед теплым камином в приятной компании, поднимают бокалы, обмениваются хорошими новостями… Но что делать, если об одной из этих новостей как-то неловко сказать вслух? В общем… Флора готовится преподнести бывшему боссу большой рождественский сюрприз. Вот только обрадуется ли Джоэл? А кто-то впервые отмечает светлый праздник здесь, в северном краю. Непросто живется отцу-одиночке с двумя сыновьями – их родина осталась далеко.


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.