Шоколадная лавка в Париже - [11]

Клэр улыбнулась.

Но женщина с подносом не улыбалась. Должно быть, боялась, что Клэр сейчас вырвет, а я растянусь на полу и мы испортим всю приятную атмосферу в кафе. Зато шоколадные кексы оказались просто чудесными. Ради такого угощения стоит вынести сколько угодно любопытных взглядов.

Вдруг Клэр слегка покраснела и с заметным волнением сообщила:

– Мне пришло письмо.

– Настоящее? – заинтересовалась я. – На бумаге?

Мне писем не шлют. Я получаю только сообщения в мессенджерах от Кейт, да и те про очередного парня, на которого подруга положила глаз.

– Точнее, открытка. – Клэр кивнула. – Впрочем, не важно. Главное, что ему требуется новая сотрудница. Насчет жилья он договорится.

Новость застигла меня врасплох.

– Что примолкла?

– Не ожидала, что вы возьметесь за дело всерьез. Не хотела вас утруждать.

Я была и удивлена, и растрогана.

– Всего-то написала два письма, – отмахнулась Клэр. – Если это, по-твоему, тяжкий труд, то зря я тебя расхваливала как замечательную работницу.

– Ну вы даете! – только и смогла выговорить я.

– Приятно было с ним пообщаться после такой долгой разлуки. – Клэр улыбнулась.

– Нет, у вас точно был роман! – оживилась я.

– Нет, это точно дело прошлое, – сухо парировала Клэр.

Опять этот строгий учительский тон!

– А сами не хотите съездить в Париж?

– И речи быть не может, – резко ответила Клэр. – Для меня эта история – давно пройденный этап. Как говорится, было и быльем поросло. А сейчас мне и так проблем хватает. Но ты еще молода…

– Мне тридцать, – проныла я.

– Зеленая юность, – резко парировала Клэр. – Почти детство.

– А что у вашего знакомого за фабрика? – сменила тему я.

Сыновья Клэр ненамного старше меня, но оба семейные люди с успешными карьерами. Меня с ними лучше не сравнивать.

– Наверное, теперь там все по-другому, – с мечтательным видом произнесла Клэр, но быстро опомнилась и взяла себя в руки. – Вообще-то, ты не так поняла. Это не фабрика, а скорее мастерская. Называется «Le Chapeau Chocolat».

– «Шоколадная шляпа»? – переспросила я. – Интересное название. Там что, правда делают шляпы из шоколада?

Клэр не удостоила меня ответом.

– Будешь работать на общих основаниях, полный день. Я договорилась, чтобы тебе предоставили комнату. Район дорогой – просто невероятно дорогой! – так что это очень любезно с его стороны. Говорит, дополнительные рабочие руки будут нужны до октября. К тому времени в Великобритании уже будут вовсю готовиться к Рождеству. Уверена, по возвращении на работу устроишься без проблем.

– Разве во Франции Рождество не празднуют?

– Празднуют, – Клэр снисходительно улыбнулась, – но французы не так помешаны на нем, как мы. Соберутся всей семьей, поужинают устрицами, и все.

– Какой отстой, – проворчала я.

Неожиданно для себя я немножко рассердилась. Возникло ощущение, будто за меня все решили. А я ведь больная, надо мной нужно трястись и кудахтать!

– Нет, французское Рождество – это чудесно, – возразила Клэр. На ее худом лице снова появилось мечтательное выражение. – Дождь падает на мостовую, фонари над рекой светят сквозь туманную дымку, а ты сидишь, свернувшись клубочком у огня, и…

– Устриц лопаешь, – закончила я. – Фу!

Клэр сняла очки и потерла воспаленные глаза.

– По-моему, предложение более чем достойное, – произнесла она с надеждой. – Особенно учитывая, что он с тобой не знаком.

– Как же я буду там общаться? – заволновалась я. – По-французски ни слова не разберу!

– Не говори глупостей. Ты делаешь большие успехи.

– Ничего удивительного! Я же только с вами разговариваю. А настоящие французы будут тарахтеть на скорости сто слов в секунду: тра-та-та-та-та-та. Нет, вру – тысяча слов в секунду, – мрачно возразила я.

Клэр рассмеялась:

– Секрет прост – не паникуй. Доверься своему мозгу. Он сам все расшифрует. И вообще, на французском люди болтают ничуть не меньше глупостей, чем на английском. Французы, как и мы, любят повторять одно и то же по десять раз. Так что не волнуйся, справишься.

– А ваш знакомый говорит по-английски? – робко уточнила я.

Клэр смущенно улыбнулась:

– Когда мы в последний раз виделись, ни слова не понимал.

1972 год

Первое, что бросилось Клэр в глаза, – его усы. То есть в самих усах ничего необычного не было: тогда их отращивали многие – вместе с длинными растрепанными бакенбардами. Бакенбарды у молодого человека тоже имелись, но внимание Клэр привлекли именно усы: к их кончикам прилип шоколад. Она уставилась на эти шоколадные усы.

– В чем дело? – тут же поинтересовался молодой человек, игриво поведя бровями. – Дайте угадаю: вы никак не ожидали, что в эту дверь войдет такой потрясающе красивый мужчина, и теперь не верите своим глазам.

Клэр невольно улыбнулась.

Густая шапка темных кудрей, озорно искрившиеся карие глаза, крепкая фигура… Молодой человек был, безусловно, привлекателен, но красавцем его не назовешь. Особенно в традиционном французском смысле этого слова. Французы аккуратные, ухоженные, изящные и утонченные. А в только что вошедшем молодом человеке ничего утонченного нет: он напоминает случайно забредшего на светское мероприятие медведя.

– Смеетесь? Вас забавляет, что я некрасив? Молчите? По-вашему, это повод для смеха?