Сходка - [3]

Зверь с Тигром переглянулись. Тигр прикрыл глаза, опустив ресницы. Зверь ответил тем же. Потом оба легли, опершись на локти, взяли по папиросе с анашой из полной пачки "Казбека" и закурили.

Вернулся и Прошляк на свое место, в темноту.

Снова открылось окошко и в комнату бросили новую "ксиву", сложенную точь-в-точь как упаковка лекарственного порошка.

Не дожидаясь приказа, Прошляк поднял ее и передал наверх. Опять лег, сведя руки над головой, чтобы слышать малейшее движение сверху. Возможно, это последняя "ксива". Возможно, она все и решит, и тогда ждать остальные не будет смысла. Если нет особых расхождений в показаниях, могут начать и без "сходки". Зачем тянуть, если все ясно?

Прошляк и ждал этого решения, и нет. Как бы там ни было, грехи его должны были зачитать ему в лицо. Он же хотел, чтобы начали прямо с "расправы". Вот тогда бы Явер их и "поймал" - "неправильно, мол, поступаете, не по закону, сначала допросите, а потом уж..." В таком случае Прошляк бы от них отделался, "прокрутил бы свой срок". Но разве эта "гниль" допустит такую ошибку. Явер для них не какой-нибудь фраер, чтобы позволять беспредел. У них на это и полномочий не хватало, а в воровской среде для Вора это был, пожалуй, самый большой позор, за который им самим пришлось бы держать ответ.

Явер почувствовал, что "ксиву" прочитали и теперь дымят папиросами. Маслянистый дым клочьями опускался вниз, какое-то время стоял там неподвижно, потом, облегченный, облачком поднимался вверх, к решеткам. Из коридора доносились шаги надзирателей, старавшихся не уснуть на дежурстве. Когда опускалась тишина, Яверу казалось, что он оглох, казалось, что он не успеет даже взглянуть в лицо смерти на этой стремительно сокращающейся дистанции между жизнью и смертью...

- Эй Прошляк!..

Звали сверху. Это был голос Зверя, заставлявший, словно вырвавшаяся одним толчком из недр земли магма, дрожать стены камеры. Прошляку нередко приходилось иметь дело с Ворами с ужасными грубыми голосами, но такого еще не встречал. Этот, если закричит, что есть мочи, то насмерть перепугает любого противника.

Прошляк вышел на середину.

- Подай!..

Тигр протянул двадцатипятирублевку.

- Отдай ему!

Прошляк взял деньги, подошел к двери и, приложив ухо к закрытому окошку, долго прислушивался. Он не должен громко стучать ни в дверь, ни в окошко. Лишь заслышав шаги надзирателя у самой двери, он легонько стукнет. В камере, где сидит Вор, большего и не нужно. Если поднимешь шум, в соседних камерах решат, что обижают королей преступного мира. А вести здесь, какими бы они ни были, быстро разносятся по всей тюрьме. И тогда начинаются "телефонные" переговоры. Прикладывают дно кружки к стене, передают все, что нужно. В соседней камере выслушивают и дальше передают тем же способом. Через полчаса во всех камерах начинают колотить кулаками в стены, двери, и коридор содрогается, звенит и гудит от этих ударов.

Последствия этого бунта скажутся на всех, достанется и шефам, и "идеалистам", но не смотря на это, подобные эксцессы периодически повторяются, так проверяется единство и сплоченность рядов. А то, что некоторые попадают под строгий режим, лишаются льгот - это уже издержки. Да и обращение с Ворами, дабы избежать повторного бунта, выходит за рамки гуманного, как того требует закон.

У Прошляка сжалось сердце, когда он взял двадцатипятирублевку: уложат сейчас на пол и, как грязь, затопчут ногами. На животе "лезгинку" спляшут. Шевельнется, попытается оказать сопротивление - ногой в челюсть! Постарается защищаться - заломят руки за спину, лицом вниз, за волосы и головой об пол! А потом, может, закончат эту потеху одним смертельным ударом. В акте же о смерти будет написано: "Самоубийство!"

Деньги для того и дают надзирателю, чтобы он в это время в глазок не заглядывал, к двери не подходил, как бы не кричал Прошляк и не сообщал бы дежурной оперативной бригаде тюрьмы. Нет, не убивать они его собрались. В таком случае, чтобы укоротить язык надзирателю, и миллиона не хватит.

Убить они и так, втихую, могут; проделают в один миг, да так ловко и с таким мастерством, что приди потом хоть сто экспертов, все равно вывод будет один - "самоубийство!" - и все тут!

Прошляк в сто, в тысячу раз больше предпочел бы избиению мгновенную смерть. Умереть от одного удара в висок или в затылок - это ли не счастье по сравнению с тем, когда ты медленно умираешь, давясь собственным криком, катаешься по полу, прикрывая от пинков то голову, то живот, а тебя месят ногами, как глину.

Если бьют тебя, молчи, умри, но молчи, иначе подведешь тех, на ком греха нет, на них могут дело завести. Это тоже грех!

Прошляк просунул двадцатипятирублевку в слегка приоткрывшееся окошко, быстро отдернул руку назад, и в этот миг ему показалось, что спина его заговорена, что он никогда не сможет снова повернуться лицом к Ворам, однако страх, сидящий в нем, ужас ожидания внезапного нападения сзади, вдруг развернули его с неожиданной силой.

Зверь и Тигр лежали, развалившись, на своих матрасах, от ноздрей и ртов их поднимался дым. Хоть и лежат они бок о бок, но друг друга не видят. Прошляк тоже лег, но не успокоился. Все казалось, что сейчас его позовут, пинком свалят на пол, к краям нар, где обычно сидят на корточках "грешники", поставят на колени и начнут "сходку"...