Шмотки - [19]

С ума сойти, как подумаешь о том, что нужно так немного, чтобы завоевать свободу и заслужить звание «эксцентричной особы». Нужно по крайней мере немного расслабиться. Обманываться, выбирать одежду не по сезону, переодеваться в чью-то униформу, явиться в облике пожарного, мажоретки, мадам Помпадур, космонавта, и дело ясное: «скорая помощь» тут как тут. Обожаю путешествовать, меняя века и профессии, обожаю, когда моя одежда преступает законы пространства, его запреты, когда среди недоуменных людских лиц раздается ее одинокий смех.

Бывают дни, когда моя личность разбегается. Тогда я просто распыляюсь. Порой достаточно малости, чтобы измениться, чтобы избежать дикого шопинга – как диких палаточных лагерей – этого немотивированного и болезненного приступа обжорства – булимии.

Сегодня утром мои покупки организованны, у меня есть цель: МТЛ пригласила меня в Ламорлэ. Цель – понравиться ей. Значит, следует заняться охотой в ее угодьях, атаковать авеню Монтень, Фобур Сент-Оноре, прочесать улицу Камбон, поразмыслить о том, что она могла раздобыть в своих походах, припомнить ее высказывания во время посещений бутика Шанель: «Смокинг от Сен-Лорана – это долгосрочное вложение капитала», попытаться обложить ее со всех сторон.

Платье, в котором можно отправиться к снобам

– Это платье от Ива? Сверху или снизу?

Это были первые слова, услышанные мною от Мари-Терезы Лавиль, именуемой МТЛ, так ее прозвали. С бьющимся сердцем я поднималась по величественной лестнице, что вела к замку Ламорлэ, куда меня пригласили отобедать.

МТЛ поспешила осведомиться о моем одежном ДНК, забыв спросить, как обстоят мои дела после того, что произошло у Шанель, – так или иначе, у вежливых людей все всегда хорошо! – вместо этого она предпочла сунуть нос в мой корсаж. Настоящий набег – все пошло в ход. Оружие – трость с резным набалдашником, которую она сперва подняла, указывая на меня, потом опустила, чтобы руками с выступающими венами, деформированными суставами пальцев ухватить очки. Она использовала их толстые стекла как лупу.

– Это платье от Ива? Сверху или снизу? Вторая автоматная очередь. Надо мной закружились вертолеты из «Апокалипсиса сегодня».

Несмотря на этот странный допрос, касавшийся довольно личных вещей, я понимала МТЛ. Я и сама при виде хорошо одетой женщины предпочла бы спросить ее скорее о происхождении ее платья, чем о здоровье. Но не смею. А она смеет. Зависит от возраста. Или от наличия собственного замка.

– Так что же? – переспросила она, поигрывая очками.

Я напоминала себе насекомое под микроскопом. Казалось, весь свет уставился на меня. Я была проанализирована, взвешена на глазок, подвергнута испытующему осмотру; МТЛ желала знать, где я стала одеваться, расставшись со своей униформой.

Она вновь настойчиво спросила:

– Это платье от Ива? Сверху или снизу?

Вполне вероятно, что имя Ив означало великого Сен-Лорана.

Под воздействием синдрома хамелеона, который настигает даже самых непокорных, я была сражена наповал, вообразив, что могу понравиться МТЛ лишь притом условии, что буду на нее похожа: модель осень-зима, белая шелковая блуза, стянутая на талии черным поясом. Никакой игривости. Том Форд достаточно отдалился от русских, испанских, арабских коллекций Сен-Лорана. Настала эпоха минимализма, и, несмотря на базовые цвета и мужской крой, МТЛ мгновенно признала дух Сен-Лорана, которого она по привычке продолжала называть Ивом. По правде сказать, мой наряд был куплен на авеню Виктора Гюго – слишком дорого для меня с моими доходами, но что делать, на это пришлось пойти, чтобы быть принятой у МТЛ, чтобы соответствовать ее вкусу и стилю, к ее семейству. МТЛ спасла мне жизнь, это стоило моей скромной жертвы. Тем хуже, поскольку позже, во время обеда, я ощущала себя сошедшей с конвейера. Дарлинг одетая как Дарлинг просто сошла с ума. Придется сделать выводы: как только я переступлю порог своей квартиры, этот хамелеонский наряд отправится на кладбище, скорее в район ада, чем рая.

Высоко подняв голову, я ответила с напускной непринужденностью:

– Да, разумеется, это платье от Ива.

Мари-Тереза продолжала изучать меня. Информация ее не удовлетворила.

Ее лорнет вновь склонился, она так сильно прижала иго к верхним векам, что мне на секунду показалось, что ее глаза вот-вот вылезут из орбит. Хорошо поставленным, сфокусированным голосом она со всей мыслимой серьезностью повторила:

– Но сверху или снизу?

Я по-прежнему не понимала, о чем речь. Мне хотелось уйти; первую часть этого странного поединка я выиграла, но вот второй вопрос отправил меня на ковер. Я несколько упала духом, заметив, что в ее синих глазах мелькнуло ироническое выражение, сменившееся дружеским участием: она стремилась напомнить мне, что это всего лишь игра – игра, в которой участники наносят друг другу раны, но вместе с тем это и развлечение, в котором ей необходим партнер, играющий на том же уровне. Мне следовало сделать усилие.

– Сверху или снизу?

Это ее явно забавляло. Конечно, момент выдался неудачный; я спрашивала себя, что я вообще здесь делаю в этом наряде, с макияжем, достойным жены начальника министерской канцелярии; что я сотворила с собой, со своим вкусом, эксцентричностью, ступив на сей туманный, темный путь. Следовало избежать новой ловушки, и поскорее. В любом случае верх звучит лучше, чем низ. Генерал де Голль советовал своим соратникам оставаться на высоте, поскольку наверху народу куда меньше; кстати, мой агент по недвижимости, говоривший, что чем выше этаж, тем дороже, утверждал примерно то же самое.