Шлюха. Любимая - [71]

И вот мы вяло болтали, постреливая глазками в сторону улицы: Валя была в кружевной накидке, с практически обнаженной роскошной грудью четвертого размера, а я сняла джинсы и выставила на обозрение публики свои стройные ножки в туфельках на высоком каблуке.

— Вот Маруан заявился, — вдруг сказала Валя.

Я посмотрела в направлении ее взгляда и увидела приветливо машущего рукой невысокого человека со щеточкой жестких черных усов. Человек уверенно направлялся к нашей двери.

— Постоянный твой, что ли?

— Угу, — промычала Валя, поправляя прическу.

— Неудобно как–то, — засомневалась я. — Может, мне уйти?

— Сиди, Сонька, — отмахнулась Валентина. — Здесь иногда работают в одной витрине по двое, так что мужики не шибко стесняются подруг.

Тем временем, Маруан появился внутри рабочей каморки, и Валя сразу же задернула шторы — это служило сигналом, что девушка занята, и другим клиентам, если они были заинтересованы именно в ней, приходилось ждать.

— Ты тоже из России? — спросил Маруан по-английски, деловито раздеваясь у встроенного шкафа.

— Да.

— Я хочу однажды побывать у вас.

— Добро пожаловать.

— Как там сейчас, холодно?

— Мороз минус двадцать и на улицах полно голодных медведей.

Маруан посмотрел на меня удивленно, потом понял, что я шучу и натужно рассмеялся. Валя, сидя на кровати уже голая, что–то сказала по-фламандски, и Маруан послушно приблизился к ней. О гигиенических процедурах здесь, похоже, вспоминать было не принято. Я опустилась на стул и постаралась не двигаться, чтобы не помешать. Маруан сказал несколько слов, мельком взглянув на меня.

— Вот нахал, — сказала Валя, — пользуется тем, что он у меня постоянный.

— Что такое?

— Он говорит, что стесняется, когда ты одетая. Просит, чтобы ты сняла лифчик.

— А потом он еще что–нибудь попросит?

— Я ему попрошу!

— Так что, снимать?

— Ну, ты не обязана, — сказала Валя. — Хотя лучше давай сделаем ему такой бонус.

Я не стала возражать — выскользнула из блузки, которая и без того была расстегнута, движением опытной стриптизерки освободилась от лифчика и покрутила им перед носом клиента. Он уже был возбужден, как полковой конь, почуяв приближение битвы. Валя сноровисто натянула презерватив на могучее хозяйство Маруана и опрокинула его на себя. Застонала, заохала, обхватив смуглую спину белыми пухлыми руками. Через две минуты Маруан переменил позу, забросив Валины ступни себе на плечи, потом задвигался все быстрее и сильнее, отчего соприкосновения тел звучали, как потные апплодисменты на каком–нибудь концерте. Не прошло и пяти минут, как Валя завыла совсем уже натурально, а Маруан тоже зарычал от удовольствия и кончил. Еще двадцать секунд и Валя уже сидела, обтирая член клиента влажной салфеткой, а потом использованные салфетка и наполненный презерватив отправились в мусорный бачок. Я застегнула лифчик и набросила блузку. Валя вытерла себя между ногами другой салфеткой, потом встала и начала поправлять макияж перед зеркальцем, расположенным над умывальником. Маруан попрощался и ушел, Валя снова задрапировала свои пышные телеса кружевами и открыла витрину на всеобщее обозрение.

— Не очень–то меня цепляет эта работа за стеклом, — призналась я. — Ни творчества тебе, ни фантазии. Ни даже общения, по большому счёту.

— Ну, извини, — Валя, кажется, восприняла мои слова в качестве упрека себе лично. — Чем богаты, как говорится.

— Да не думай, — сказала я, чтобы смягчить произведенный эффект, — дело просто в том, что я привыкла к другой работе, клубной. С тобой, Валюха, мы бы в любом месте такой тандем составили — закачаешься. Хотя, конечно, здесь теснота и антисанитария — непонятно, куда смотрит местная СЭС.

— Чего-чего?

— Ну, санэпидемстанция, — пояснила я. — Забыла, что ли о таком учреждении?

— Я и не сталкивалась никогда, — сказала Валя. — Что–то совковое в этом слове, ну его на фиг.

Фу ты, ну ты, улыбнулась я, какие мы продвинутые западные барышни. Я вспомнила наивную Валю, с которой мы вместе кувыркались в сумеречной жизни начала девяностых. За окном витрины тоже едва заметно чувствовалось приближение сумерек. Прохожих, среди которых в таком месте, вероятно, было немало потенциальных клиентов, становилось все больше.

— А как это вы тут без душа работаете, я хотела спросить?

— Не капризничай, малая, — скривила пухлые губы Валентина. — Здесь же все в резинке, не то что в Брянске.

— Все равно, запахи, сама знаешь…

— На Западе люди не пахнут, — выдала Валя. — А если не люди, то их деньги.

— Ну ни хрена себе! — изумилась я. — И кто из нас философ?

— Кстати, забыла предупредить: за минет принято доплачивать, — Валя не обратила внимания на мою реплику, — двадцатка сверху.

— В резинке?

— Я тебе уже повторяла пять раз, — сказала Валя. — Если будешь сосать без нее, то очередь к тебе будет стоять отсюда до самой Шельды. А потом к тебе придет твой любимый СЭС и закроет на хрен за нарушение санитарных норм. Хотя, конечно, кое–кто своим хахалям, да за высокие чаевые исполняет еще и не то.

Я рассмеялась — черт возьми, за время, которое мы не виделись, Валя успела еще и подкопить остроумия. Наверное, благодаря годам, проведенным в Петербурге, подумала я.