Шлюха - [27]

Но почему он спал с ней? Макс помнил, как уложил её спать всю зареванную и трясущуюся, помнил, как накрыл одеялом и ушёл. Поскольку номер был одноместным, спать ему было негде, только если на полу. Поэтому Макс расположился на кресле в другом конце комнаты. Кровать, на которой спала Зара, была довольно большой и просторной, они вполне могли уместиться на ней вдвоем. Но он не хотел спать с ней, не хотел лишний раз прикасаться к шлюшке. Посреди ночи он проснулся, разбуженный её всхлипываниями. Она снова плакала. Только это были другие слезы, не те, что текли по щекам Зары, когда ремень оставлял свой рисунок на её теле. Эти слезы были пропитаны болью и обидой, горечью и сожалением. Болью пропитался даже воздух — в комнате стало тяжело дышать. Стены его самоконтроля рушились, когда она вот так плакала. Ему нравились её слёзы, когда он доставлял ей боль, но не тогда, когда боль шла извне. Он не мог оградить её от этих кошмаров, не мог встать между ней и тем, что мучило её так сильно и так часто. Зара не кричала, ничего не говорила, она просто плакала, сминая в руках подушку. Её тело вздрагивало, отдавая новую слезинку миру. Она была так беззащитна, так слаба. Она была всего лишь слабой женщиной, противостоящей чему-то поистине ужасному. В эти моменты Максу почему-то хотелось быть сильным мужчиной рядом с ней, который может помочь, может справиться со всем.

Сам того не осознавая, он двинулся в сторону кровати и сел рядом. Минут пять прошло просто в рассматривании её, терзаемой очередным монстром или демоном, которого он не видел. Поборов себя, дав волю тому другому человеку, живущему в нем, Макс провел рукой по щеке, стирая слезинки, успокаивая её. Зара открыла глаза и уставилась на него непонимающим взглядом, который хорошо дополнял черный размазавшийся макияж.

— Я не хотела, — прошептала она, как будто прося у него прощения.

— Я верю, — тихо сказал Макс и притянул её в свои объятия, укачивая, как ребенка.

Он просто надеялся, что утром его мозг не вспомнит об этом. А даже если и вспомнит — плевать! Сейчас она ходила по краю пропасти в своих удушающих снах. Она могла сорваться в эту бездну навсегда и исчезнуть без вести. Он не позволит каким-то безликим, а может, даже и очень конкретным, страхам утащить её в страну мрака. Не даст! Макс гладил девушку по голове и шептал успокаивающие слова на ухо, пока она не перестала плакать и не уснула. А потом... потом он просто не смог оторваться от неё, не смог уйти. Макс аккуратно лёг на кровать, укладывая Зару рядом с собой. Так они и проспали. Точнее, она спала, а он рассматривал её лицо, пытаясь сделать невообразимую для него вещь — понять кого-то. Узнать все о ней — вот что ему было необходимо сделать в первую очередь. Было очевидно, что Зара хорошая девушка. Тёмное ремесло не тронуло её душу, чему он был и рад, и не рад одновременно.

Её ровное дыхание, щекочущее его кожу, и слегка приоткрытые губы, так и зовущие испить их нежность и страсть до дна, возбудили его. Смесь возбуждения и ненависти в таком человеке, как Макс, была сродни коктейлю Молотова. Ещё чуть-чуть, и он взорвется. Но разум пересилил похоть. Мужчина опять посмотрел на девушку и едва заметно улыбнулся. Она ему определенно нравилась! И с этим надо было что-то делать. Макс вздохнул и стал выбираться из объятий Зары. Он осторожно убрал руку и положил голову девушки на подушку, стараясь не разбудить, и этим самым опять проявляя заботу о ней. Забота... чушь! Никакой заботы, так, всего лишь жалость. Он жалел её, как бездомного котенка на улице, которого все пинают. Именно так он себе и объяснял этот неожиданный порыв нежности.

Макс ополоснул лицо холодной водой, чтобы окончательно прийти в себя. Вода немного прояснила мысли, но главное так и осталось неясным — что с ним происходило? Почему ему хотелось не просто драть эту девчонку во все места, а еще защищать и оберегать от всего на свете? Кто она такая, черт возьми, чтобы он еще о ней заботился? Кто защитит его от ее пагубного влияния? Так и до подкаблучника можно было докатиться. Быть под ее каблуком… Бежать к ней с тапочками в зубах при первой же ее слезинке, высовывать язык при первой же просьбе...

— Не бывать этому! — разозлился мужчина и со всей силы ударил кулаком по зеркалу перед ним.

На мгновение покрывшись трещинами, зеркало рассыпалось на десяток осколков. Треснувшее зеркало было некой гримасой его жизни. Таким же был и он. Его сердце было точно таким же зеркалом, треснувшим и никому больше не нужным.

Женский крик отвлек мужчину от рассматривания окровавленной ладони.

— Что случилось? — испуганно спросила Зара, смотря на него сонными глазами из дверного проема.

— Ничего. Какого черта ты не спишь? — раздраженно спросил Макс.

— Меня разбудил твой крик, а затем грохот из ванной. Сильно больно? Давай обработаю. Тут же есть аптечка?

— Не надо ничего обрабатывать. Уйди, — процедил он сквозь зубы.

Она была голой. И эти следы от ремня так манили его, так просили оставить новые отметины на ее теле. И вообще, не нужна ему ничья помощь. А ее — тем более.

Зара вышла, громко хлопнув дверью. Да пошел он! Идиот. Сидит в куче осколков с пораненной рукой и строит из себя героя! Ей, что, было больше всех надо? Пусть сам попробует забинтовать руку. Придурок! Злость начала подниматься в ней огромной волной. Что же ждет её там, в Америке? Он вообще слетит с катушек? Зара решила заказать завтрак в номер, пока Макс в ванной справлялся со своей рукой. Она заказала два кофе, салат себе, омлет ему и пару булочек. Может, после еды он подобреет?