Шлюха - [26]

И что ждало его вместо её, двигающегося в такт ему, тела и криков наслаждения или боли, ну, это уж как получится? Ничего не ждало. Ее квартира пустовала, телефон опять не отвечал. Уже тогда он захотел вынести дверь, найти эту сучку и хорошенько наказать. Стефан помог, он спас её на какое-то время. Друг уговорил его не кипятиться, не рубить с плеча. Он предположил, что Зара могла встретиться с подругой, или еще что-то в таком духе, ведь Макс сам дал ей добро делать все, что она захочет этим вечером. От подобного заявления мужчина разозлился еще больше. Не давал он ей ни на что добро! Если он сказал, что занят, это не значит, что она не должна ставить его в известность о своих действиях. Придется долго учить эту девочку послушанию. Он научит. Научит так, что она навсегда запомнит эти правила. И не забудет даже, когда его уже не будет рядом с ней. Макс задумался. Не будет рядом… Сейчас он не хотел отпускать её ни на минуту, ни на секунду. Ему нужно было знать, что она рядом, и что он в курсе каждого её шага. Мужчина знал, что рано или поздно наступит время избавиться от неё, так он поступал всегда. Другого выхода не было. Жениться же на ней он не собирался! Поиграет и выкинет. Но до этого было далеко, поэтому правила ей пригодятся. Значит, обучение начнется с того самого момента, как он найдет её.

Первым местом, куда они отправились на поиски, была "Шкатулка". И он не ошибся. Там было почти пусто и неестественно тихо. Навстречу ему выплыла какая-то нимфа в одной простыне. От нее-то они и узнали, что основной состав прощался с прошлой жизнью Зары в "Распутине". Это же стриптиз-клуб! Не дожидаясь, пока нимфа сообразит, что сказать дальше, он сел в машину, и они рванули к месту "будущего убийства". Злость затуманила разум, превращая Бекера в безумца без тормозов. Даже речи Стефана, всегда успокаивающие и отрезвляющие, на этот раз не помогли. Он ожидал увидеть что-то на подобие того, что и увидел в клубе. Но ожидать и увидеть — это разные вещи. Оказалось, что на деле он был ни разу не готов к созерцанию Зары в чужих мужских руках. И пусть это были руки стриптизера, которому заранее заплатили, и все шло по сценарию... Ярость все равно затопила его жгучей лавой, опаляя внутренности.

А поцелуй... Чем она вообще думала? В глубине души Макс понимал, что она ни в чём не виновата. Стриптизера ей заказали подруги, а паренёк исполнял свои обязанности. Поцелуй был лишь частью программы. Но от этого злости не убавилось. Да, она была ни в чём не виновата, но он все равно наказал её. Толчки его члена в её сухое лоно, сопровождаемые горькими всхлипами, приносили ему то самое извращенное удовольствие, ради которого он и приехал в эту страну. Макс был честен с собой всегда. Он признавал свою ненормальность, понимал, что его тяга к представительницам древнейшей профессии является отклонением от нормы. Но ему было глубоко плевать на это. Кому какая разница? У него есть деньги, и он готов платить за услуги путан. А деньги легко не достаются. Пусть отрабатывают.

Публичное наказание должно было унизить её, растоптать. Этого он и добивался. Больше никакой жалости не будет. Нельзя сбиваться с выбранного курса. Что бы ни случилось у неё в прошлом, ему было все равно. Никого не волновало его прошлое, его боль и обиды. Почему он должен был думать о ком-то? Вся его жизнь сводилась к покупке и продаже. Он покупал шлюх, они себя продавали. Разве люди задумываются, например, о купленной в магазине картошке? О её прошлом? Нет. Вот и он не собирался вникать в прошлое Зары. Но на всякий случай Макс решил все-таки разузнать всё возможное о ней. Так, для общего развития.

Ещё эта девчонка оказалась рядом. Она ему, вообще, не была нужна. Его целью была Зара. Может, сейчас он и жалел, что отдал её Стефану. С чего он взял, что она тоже шлюха? А с другой стороны, кем еще она могла быть, если там собрались исключительно подружки Зары? Почему он опять о ком-то волновался? Зная Стефана, можно было ни о чём не думать. Лучший друг всегда удерживал его на безопасном расстоянии от края пропасти, от той черты, переступать которую было нельзя. По сути дела, его внутренний зверь прислушивался только к Стефану. Наверное, потому, что они были знакомы уже больше десяти лет, и Стефан был ему кем-то большим, чем просто другом. Иногда, конечно, Макс взрывался так, что доставалось даже Стефану. Но тот уже привык к его трудному характеру. И Макс очень дорожил их дружбой, ведь они когда-то стали спасением друг для друга. Америка дала ему все необходимое для жизни: друга, деньги и... абсолютную свободу действий, которая называлась "безнаказанность".

Мужчина перевел взгляд на спавшую рядом девушку. Ее ресницы подрагивали, а губы были так сладко приоткрыты, что ему захотелось провести по ним пальцем, а потом вовлечь в жесткий поцелуй, сносящий крышу им обоим. Макс вдохнул побольше воздуха и перестал дышать. Надо было успокоиться. Выдохнув, он скользнул взглядом ниже. Спина Зары была открыта, и он мог отчетливо видеть темные полосы, оставшиеся от его ремня. Н-да… у него конкретно сорвало тормоза. Он накинулся на нее, словно дикий зверь, как только они переступили порог гостиничного номера. Сорвав с Зары свой же пиджак, он сразу вытащил ремень, и первый удар пришелся на спину. Макс помнил этот адреналин, струившийся по венам, сумасшедшую жажду наказания. Каждый последующий удар отдавался где-то у него в паху. Он почти кончил, слушая звуки удара ремня о такую мягкую и красивую кожу Зары, наслаждаясь её криками. О, как она кричала. Все они так кричат, когда грубая кожа ремня касается их изнеженных тел. Когда, наконец, на её спине и ягодицах не осталось живого места, он успокоился, с сожалением отбрасывая ремень в сторону. Всего десять ударов. А так хотелось продлить удовольствие. Она лежала на диване лицом вниз и тихо плакала. Макс не чувствовал за собой никакой вины. Зара сама предложила себя в обмен на подружку. Это его тоже сильно удивило. Так заступаться за кого-то. Какие отношения связывали этих двух девушек? Почему Зара не пожалела себя? Ну, поставил бы он эту девчонку на колени. Что бы с ней стало? Она привыкла к такому обращению. Это её работа. Стоило ли ради кого-то терпеть боль и утирать слезы? Макс был уверен, что не стоило. Он бы точно не встал ни на чью защиту, ни ценой своей жизни, ни ценой своей боли.