Шляпа императора - [13]
Милый старичок-боровичок Хайраддин Барбаросса
Последние годы жизни он провел в Стамбуле, вышел на пенсию и разводил у себя в саду розы. Еще он любил смотреть танцы одалисок без лифчиков. Так сказать, топлес. Народные ансамбли. Этакий милый старичок-боровичок.
36. Война в Средние века
Историки считают, что средневековые войны длились долго лишь из-за несовершенства оружия. Они ошибаются, дело не в порохе.
В самом начале Тридцатилетней войны на поле в Нормандии сошлись английская и французская армии. Полки были выстроены друг против друга, и французские генералы предложили своим английским коллегам первыми дать залп.
— Что вы, что вы! — смутились чопорные англичане. — Ваша земля, вы хозяева, уж, пожалуйста, — вы!
— Ни за что! Вы вторглись, вы и начинайте! — галантничали французы.
Англичане скрепя сердце согласились. Их армия дала залп сразу изо всех пушек и ружей. Половина французов была убита. Остальные — ранены. Бой кончился…
Вообще, воевали, не имея научной основы: в праздники отдыхали, пленных отпускали домой, любили маркитанток. Смех!
Академии Генштаба и иприт появились позднее.
37. Пассажиры «Батавии»
Когда огромный парусник «Батавия» покинул Амстердам, направляясь в Малайю, на борту его плыла к мужу юная и хорошенькая Лукреция Янс, а одним из солдат, которые охраняли пассажиров и двенадцать сундуков с деньгами Ост-Индской компании, был такой же юный Хейс.
Сундуки! Золото, серебро! Заговоры на корабле зрели, как груши на дереве. Лукреция флиртовала. Дошло до бунта.
— Что там за шум? — спросил однажды корабельного священника старший на борту, уполномоченный компании Пелсарт.
— Беда, — пролепетал тот. — Кто-то распространил слух, что Лукреция Янс ведьма. Матросы уже вытащили ее из каюты, измазали смолой и хотят сжечь.
— Солдаты, в ружье!
Взвод во главе с Хейсом отбил перепуганную до смерти Лукрецию. Своего спасителя поблагодарить она забыла.
А через неделю ночью раздался треск — судно наскочило на камни. Рассвело. На горизонте тянулась гряда островков и желтела бескрайняя пустыня. Это был западный берег Австралии.
На один из островков перевезли людей, провиант, паруса. Не забыли бочки с вином.
— Я отправляюсь за помощью! — сказал Пелсарт.
Пройдя под парусом и на веслах полторы тысячи миль, он добрался до Явы.
Средневековые войны длились долго
— Что же вы, милейший, и корабль бросили, и капитана с собой привезли, — поморщился губернатор. — Кто там остался старшим?
— Мой помощник Корнелис. Надежнейший человек. И сущий ягненок. Да какой там ягненок — ангел!
— Тут господин Янс беспокоился о жене.
— Передайте, она только о нем и думает.
— Немедленно отправляйтесь назад. Привезете груз и людей. Судя по вашей уверенности, там все в порядке.
Сундук золота
И вот корабль Пелсарта подходит к месту аварии. Над водой торчат обломки мачт «Батавии», а от ближайшего островка спешит единственная шлюпка. Она у борта. В ней два гребца, еще двое, окровавленные, лежат на дне.
— Что тут произошло, Хейс? — закричал Пелсарт, узнав в одном из гребцов юного солдата. — Куда делись все люди? Где мой верный Корнелис?
— Ваш негодяй!
Вот что рассказал солдат. Как только шлюпка с Пелсартом и капитаном скрылась из виду, Корнелис собрал всю команду.
— Отныне здесь закон — это я, — заявил он. — Хотите денег?
— Хотим!
— Открыть сундук, раздать серебро!.. Раздали? Теперь поделим между собой женщин. Номер один — Лукреция Янс. Ее беру я.
— Ну, если так нужно, — сказала красавица.
— Корнелис заметил, что солдаты, в отличие от матросов, не взяли ничего из сундука, — продолжал Хейс. — Тогда он составил на них список и начал расправу. Отправит плот на поиски пресной воды, посадит на него десять верных ему матросов и, скажем, четырех солдат.
Через несколько часов плот возвращается — солдат нет, якобы упали в воду… Мне повезло: с несколькими товарищами я копал на соседнем островке колодец. И вдруг к нам стали приплывать по ночам избитые, замученные люди. Всех непокорных, рассказали они, матросы Корнелиса убивают. Их душат во сне, топят, сбрасывают со скал.
Матросы Корнелиса зверствуют
Наконец ко мне пожаловал и сам Корнелис. Но я сумел обезоружить его и взять в плен. Связанный, он лежит у нас в кустах… Вот и все.
Автор не берется передать, какими словами ругал себя Пелсарт, но предполагает, что суд был скорый и безо всяких там прений сторон. Хватило свидетелей.
Корнелиса, намылив веревку, повесили. Остальных мятежников казнили или высадили на необитаемый берег без еды и воды.
Судно со спасенными вернулось на Яву. Одной из первых на берег спорхнула Лукреция Янс.
— Подумать только, мой муж не дождался меня и умер! — удивилась она. — Ну, ничего, в колонии столько холостых. Познакомьте меня с самым богатым!
Солдат Хейс решением губернатора получил чин офицера, но служебную лямку ему пришлось тянуть в самых отдаленных, малярийных гарнизонах.
В этой истории, помимо крайней степени коварства и жестокости со стороны взбунтовавшейся команды, нас поражает способность хорошеньких женщин выпутываться из самых, казалось бы, безнадежных положений, и заодно печалит факт — судьба не любит вознаграждать по заслугам скромных, стойких и честных.
