Шлимазл - [31]

Сказать, что «маленькая нога быструю маленькую ногу бьёт?» Абсурд! У блистательной Истоминой не просто маленькая нога, у неё именно — ножка! И разница между этими двумя понятиями не меньшая, чем между веником и букетом.

Рационален и прост язык до скучности, или, как написала русскоязычная еврейка, менеджер по профессии, а по призванию — журналист Ирина Злотина, осевшая в жирном немецком городе Касселе, но самостоятельно на всякий случай изучающая иврит: «В подавленном состоянии иду домой и, чтобы отвлечься, сажусь изучать языки. Читаю газету для олимов (язык простой до дебильного)».

Дебилизм — это слишком. Не может быть дебильным язык, на котором была написана первая в мире библия. В данном случае больше подойдет слово «инфантилизм». Две тысячи лет евреи, находящиеся в изгнании, были лишены возможности говорить на иврите, а потом, возвратившись на Родину, стали возрождать его снова. Это как если бы очень умный ребенок лет пяти впал бы на четверть века в летаргический сон, а потом проснулся. Все поняли бы, о чём он говорит, но при этом обязательно отметили бы бедность его лексикона. Неизвестно ещё, что произошло бы с русским языком, если бы его на такое же время выключили из употребления. Немного удовольствия получил бы, изрекая: «Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити…» Запутались бы, пожалуй, мозговые извилины от «растекашеся мыслию по древу».

Все объяснимо, но от этого не становилось легче, потому что угнетала сама мысль, что он обрек себя на добровольную пытку, всю оставшуюся жизнь говорить на языке, вызывающем у него стойкое фонетическое неприятие. Это открытие и без того отравляло сознание, а тут ещё слова любимого романса, независимо от его воли звучащие в голове: «Любовь кончается не вдруг, когда в неё вошла отрава».

* * *

Коля Монгол прислал из Сибири письмо и несколько отвлек от грустных мыслей. Пишет, что устроился работать в рыбнадзор, что гораздо прибыльней, чем шарить по карманам. Развел псарню и занят выведением специальных антикоммунистических собак, которые не трогали бы беспартийного браконьера, но обязательно хватали бы за жопу любого члена коммунистической партии, независимо от ранга и занимаемой должности. Но как обучить этому хитрому делу собачку, как отличить эту большевистскую гнусь от нормального нарушителя установленных правил рыбной ловли? Прежде всего, необходимо найти главный, бросающийся псу в глаза, признак партийного паскудства, объединяющий всех этих мерзавцев. Не требовать же у этих скотов партбилеты! Коля утверждает, что признак такой имеется. Вот что он обнаружил:

«У собак, — пишет Коля, — существует выражение лица. Во всяком случае, легко можно прочитать проявление всех главных, свойственных человеку эмоций, как-то: любопытство, настороженность, страх, злобу, радость, огорчение и любовь, безмерную любовь к хозяину. Более того! У большинства собак можно совершенно отчетливо определить по глазам наличие чувства вины, за совершенный ими нехороший поступок. Скажем, потрепал песик вреднючего петуха, чтоб знал, как клеваться, и прячется потом от хозяина, и по его встревоженной мордашке видно, что он кается и переживает, особенно если его за подобное деяние уже наказывали. Вот именно этого выражения покаяния днём с огнём не отыщешь на харе коммуняки. У них вообще-то имеется выражение мурла, но только одно. В их лишенных совести зенках сияет боевая готовность к совершению любого, самого страшного преступления, самого чудовищного, самого кровавого злодейства по приказу родной, коммунистической партии. Именно по этому общему признаку, по характерному для всех негодяев выражению морды лица они и подбирают себе единомышленников».

Теперь, когда Монгол вычислил главный отличительный признак этих гиен революции, осталось найти среди портретов вождей того, у которого готовность к подлянке написана на рыле наиболее отчетливо. Коля уверяет, что он такого нашёл, и не одного, но сообщить имя этого гада может только строго конфиденциально, иначе конкуренты могут украсть идею и использовать её за большие бабки в тех странах, в которых борьба с коммунистическим мракобесием ещё не закончена.

Принцип дрессуры следующий. Коля сначала показывает злобному кобелю портрет вождя-вурдалака, затем следует команда «фас». Умный пес смотрит в глаза браконьерам, пробегает мимо хороших, обнаруживает эту большевистскую тварь, незамедлительно вгрызается в смрадное тело коммуниста и рвёт его до тех пор, пока не последует команда «фу». Наибольшие увечья должны будут получать первые секретари районных и областных комитетов коммунистической партии. Их будут кусать за самые термидоры. Коля хвалится, что у него есть очень способный к разоблачению этих подлюг волкодав, но его, к сожалению, пришлось отстранить от участия в опытах потому, что пес страдает редчайшим для собак недугом. Он брезглив до невероятности, и его рвёт после контакта с этой марксистско-ленинской сволочью.

В постскриптуме Коля опять упомянул способного к охоте на большевистских вампиров пса. Ретивый кобель порвал колготки беспартийной почтальонше, разносившей газеты с портретом Елены Боннер. Сначала хозяин решил, что талантливый пес спятил, но потом, прочитав биографию подруги известного правозащитника, решил, что Трезор прав. Оказывается, жена Сахарова до встречи с ним возглавляла партячейку в любимом ею институте.