Шлимазл - [26]
Много солнца, близость моря и замечательная жратва иудеев благоприятствуют любви. Почти все приезжие отмечают весьма ощутимый подъем жизненного тонуса. На лавочке рядом с домом лежат, забытые проказниками сиреневые трусики в кокетливых кружавчиках. Хорошая страна!
Зашел в подъезд дома номер семнадцать на улице Хашмонаим. Вижу ноги молодой, очень приятной, если не сказать обворожительной особы, поднимающейся вверх впереди меня. Вот она поставила стопу на ступеньку и упруго напряглась под тонкой, шоколадного цвета кожей muskulus biceps femoris — двуглавая мышца бедра. Потом она подняла другую ногу и вздрогнула, как от внезапного прикосновения, мгновенно сократилась и приняла форму эротично тугой округлости muskulus gluteus maximus — большая ягодичная мышца. А когда эта пышногрудая Суламифь вступила на лестничную площадку, и приблизилась к перилам, она стала ещё доступнее для обозрения. Удалось даже при помощи игривого солнечного луча, проникшего через большое окно и беспардонно, насквозь, просветившего барышне подол, рассмотреть между гладких бедер, чуть пониже курчавого обрамления паха, многообещающее начало неровной и испокон века интригующей всех нормальных мужиков складочки.
Ну, очень хорошая страна! А вот интересно, почему всё-таки удалось обозреть весь этот милый интим? Да потому, что решила шалунья в этот знойный день не осквернять презренной тканью нежнейшие места её божественной плоти.
В Израиле не скучно. Север, снег, долгие зимние вечера, видимо больше способствуют хандре.
«Ивритскую письменность придумали антисемиты, чтобы евреи побольше мучились! — ворчит на занятиях по изучению языка Арон Рубинчик. — Зачем некудоты-точечки вместо гласных, зачем нужно их подразумевать, а не писать? Я потому и уехал из России, что мне надоело говорить одно, а подразумевать другое! И вот здесь то же самое!»
Истину изрекает Арон! Ему ли не знать предмет разговора, если он работал освобожденным парторгом в отделе народного образования.
— Как можно назвать огурцы словом «мелафефоним»? Я не собираюсь, есть овощ с таким мерзким названием.
— А как можно придумать слово — катастрофа, — парирует учительница.
— Это не мы, а греки придумали.
— Но вы же используете это безобразие.
Она знает в совершенстве шесть языков и, скорей всего, владеет и русским, но тщательно скрывает сей факт потому, что метод изучения иврита — метод погружения: ни слова на родном языке. Недавно она проговорилась: «Из всех известных мне слов самыми чарующими я нахожу три русских — это чубчик, мальчик и чемоданчик».
Теперь, если кто-нибудь из нашей группы попадает в тупиковую ситуацию, он говорит: «Но это же просто катастрофа-чемоданчик!» или «Сегодня такая жара, ну просто катастрофа-чемоданчик».
— Я сказал маме, — рассказывает бывший киевский мясник Алик Коган, — я не поеду к твоим жидам. И знаешь, что мне сказала мама? Никогда не догадаешься. Она сказала, что я тоже! Ну, какой из меня еврей, Боря? У меня пять судимостей. Нет, если бы я приехал в Израиль из какой-нибудь дыры, типа Москва, может быть мне тут, и понравилось, но я же приехал из Киева.
— Ты видел когда-нибудь настоящего, законченного идиота, — спрашивает Шлема Рохлин, — ну так смотри сюда — он перед тобой. Сначала я сказал «мама» на идиш, а только потом на русском.
— Какая разница?
— Большая. У меня от жары давление. Я умею думать на идиш, а идиш — это улучшенный немецкий. Все ещё не догнал?
— Нет.
— Боря! Не обижайся, но ты неумный, раз не догнал. Я это к тому говорю, что мне надо было эмигрировать в Германию, а не в эту доменную печь. Хотя, ты знаешь, я вчера разговаривал по телефону с моим дальним родственником, (он рванул из Украины в Мюнхен), и вот к какому выводу я пришел. У всей этой русско-германской жидовни существует тщательно скрываемый комплекс вины перед нами, перед израильтянами. С одной стороны вся их шкурная человеческая сущность ликует и поёт от счастья, потому что жить в Европе — это тебе не в Кислодрищево прозябать, а с другой стороны, у них сопли дымятся от зависти, что мы тут хоть и трудно, и порой опасно живем, но зато находимся у себя на исторической родине и не просим социальную помощь у тех, чьи родители устроили нам в свое время Дахау, Освенцим и Бухенвальд. Ведь если поглубже копнуть, то получается, что русскоязычные евреи Германии добровольно отправили себя в новый галут
