Шлейф - [39]
Много сил отдал Яков Абрамович делу просвещения. Как основатель юридического издательства он выпускает еженедельный журнал „Судебное обозрение“, а также „Вестник законодательства“ и „Вестник судебной практики“. В 1907 году Яков Абрамович вступает в ряды адвокатуры Петербургского округа и занимает в ней почетное место. Дальнейшая его литературная работа приобретает уклон более практический, о чем свидетельствуют статья „Законы о состояниях“ и прочие сочинения по вопросам практики для „Журнала Министерства юстиции“.
С началом войны литературная деятельность его замирает, и к этой полосе относится лишь небольшая статья «Война и исполнение обязательств». После возрождения у нас юридической литературы Яков Канторович, находясь еще в Германии, помещает в журналах ряд статей и заметок».
Перечислив два десятка названий и держа между ними равные по длине паузы: «Психология свидетельских показаний» — раз-два-три, — «Хозяйственная система СССР» — раз-два-три, — Павел Исаевич перевел дух и перешел к завершающему пассажу.
«Со смертью Канторовича редакция „Права и Жизни“ лишается одного из деятельных своих сотрудников, а наша новая юридическая литература — одного из талантливых своих популяризаторов».
«Смерть — это лекарство, коим природа излечивает все» — так начал свою речь Анатолий Яковлевич. Обнажив голову и держа в одной руке черную кепку, а другой прижимая к себе несчастную мать, он говорил о безупречной гражданской позиции отца.
— Она сформировала наше мировоззрение. Володя занят экономикой, первое издание его книги о советских синдикатах только что ушло в печать. Я, как представитель Народного комиссариата по иностранным делам, выполняю ответственную миссию в Китае. Там у нас с Шурой недавно родился сын. Пусть же и он унаследует то лучшее, что было в отце и передалось нам. Профессор Пергамент, которому я обязан вовлеченностью в историю Китая, а также, не в меньшей мере, своей позицией в Пекинском университете, передает всем собравшимся глубокие соболезнования.
Слова прощания прозвучали и из уст представителей научных издательств.
Курьезов в судьбе покойного не было, кривить душой не пришлось.
Атмосфере умиротворения способствовало и благолепие золотой осени. Ни одной тучи не пронеслось над головами, ни один лист не пристал к лицу.
Часть 2
Изображение «бредовых» мотивов в искусстве
Судьбы закон безжалостен и строг
«Словно бы постигший то, чего не постигал ранее, приближается к тому, от чего был далек. Пойми это». (Рамбам. Путеводитель заблудших).
Бред — совокупность болезненных представлений, рассуждений и выводов, овладевающих сознанием больного, искаженно отражающих действительность и не поддающихся коррекции извне [Блейхер, Крук 1996]. Бред — ложное мнение, основывающееся на искаженном представлении о реальности, которое упорно отстаивается вопреки мнениям абсолютного большинства и вопреки неопровержимым и очевидным доказательствам в пользу противного [DSM-IV 1994, Leeser et al. 1999].
Что-то щелкнуло, экран потух.
Перезагрузить компьютер?
Кнопка power бессильна.
Пропал перевод статьи.
Да нет же, в небытие рухнуло ВСЕ. Такая же штука случилась когда-то и с ней. Не починили. Что делать?
Вызывать Арона. Снять бойкот. Похоронив Якова Абрамовича и накормив искателей счастья снотворным, она неделю не отзывалась ни на звонки, ни на сообщения. Ушла в переводы. Искала русские аналоги для передачи специфических терминов, которыми была напичкана английская статья об иррациональной природе бреда. И вот…
Услышав ее, Арон обрадовался.
«Моя дорогая…»
Перенос. Возможно, Арон когда-то любил похожую на нее женщину и теперь проецирует эмоции не по адресу. «Моя дорогая» — не про нее.
— Скоро буду. Все восстановим. Главное, не паниковать.
Но ее-то память ему восстановить не удалось… Заменил на чужую. Вот тебе два чемодана… Нет, тут она лукавит. Это не любые два чемодана, определенные. Но от чего же все-таки был далек тот, кто постиг то, чего не постигал ранее? К чему «тому» он приближается, да еще «словно бы»? С какой целью взял автор эпиграфом текст, написанный Рамбамом на средневековом арабском вперемешку с ивритом? Возможно, в нем не было и тени той таинственности, которая звучит в английском. Чтобы вдуматься как следует, нужен текст всей главы. А он — в ящике. Пуск! Нет, левополушарный друг мертв. Что она без него? Заглохший процессор чужой памяти…
Мысль ударила ее лбом о стекло, оно хрястнуло, посыпались осколки, потекла кровь со лба на руку, с руки на дневник в черном переплете, с него на доносное письмо Жданову. На старых конвертах, разложенных по всему полу в известном лишь одной ей порядке, распускались красные хризантемы.
— Ничего, вызовем стекольщика, — приговаривал Арон, смывая кровь с ее лба.
Ему удалось уложить ее в кровать. Клок челки, окрашенной в красный цвет, нависал над глазом, хотел срезать, да не нашел ножниц. Порез неглубокий, но место паршивое, чем-то надо продезинфицировать. Йода нет. Пока можно воспользоваться кубиками льда, обнаруженными в пустом морозильнике.
Кажется, это создание с оливковыми глазами и пухлым, влекущим к себе ртом поставило себе целью свести с ума клинического психиатра.
Эта книжка не только о том, «как любить детей» (цитирую название одной из книг Януша Корчака). Она еще об обучении лепке. Но как ни странно, в ней нет почти никаких практических советов. Ни изложения конкретной методики обучения, ни системы последовательно усложняющихся заданий...
Елене Макаровой тесно в одной реальности. Поэтому она постоянно создает новые. И ведет оттуда для нас прямые репортажи при помощи книг, выставок, документальных фильмов и всяких других художественных средств, делающих невидимые большинству из нас миры видимыми. Словом, Макарова доказала, что телепортация – не просто выдумка фантастов, а вполне будничное дело. И для того, чтобы в этом убедиться, остается только следить за ее творчеством. Елена Макарова – писатель, историк, арт-терапевт, режиссер-документалист, куратор выставок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как дети воспринимают и осваивают окружающий мир? Как развить творческое начало в каждом ребенке, помочь ему выразить себя? При каких педагогических условиях занятия искусством, межличностные отношения становятся средством самопознания, эмоционально-нравственного развития? Над этими и другими проблемами размышляет автор, писатель и педагог художественной студии, рассказывая о своем опыте общения с детьми.Для широкого круга читателей.
Роман написан от первого лица. Художница и педагог Фридл Дикер-Брандейс пересматривает свою жизнь после того, как ее физическое существование было прервано гибелью в газовой камере. В образе главной героини предстает судьба целого поколения европейских художников, чья юность пришлась на Первую, а зрелость на Вторую мировую войну. Фридл, ученица великих реформаторов искусства – И. Иттена, А. Шёнберга, В. Кандинского, и П. Клее – в концлагере учит детей рисованию. Вопреки всему она упорно верит в милосердие, высший разум и искусство.Елена Макарова – писатель, историк, искусствотерапевт, режиссер-документалист, куратор выставок.
Это необыкновенная книга. Проза? Да, безусловно. Убеждает с первых же страниц. И дело не только в том, что ее автор, Елена Макарова, пишет так, что, начав читать, оторваться трудно. Это, так сказать, ее фирменная фишка. Но еще и в том – и это, быть может, даже важнее, – что характеры она лепит так, что в их достоверности невозможно усомниться. Это же можно сказать и об обстоятельствах, в которых живут и действуют герои. Немолодой уже женщине, живущей в Сиднее и давным-давно эмигрировавшей из России, приходит нежданная бандероль, а в ней – некий литературный текст о ней самой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть Е. Титаренко «Изобрети нежность» – психологический детектив, в котором интрига служит выявлению душевной стойкости главного героя – тринадцатилетнего Павлика. Основная мысль повести состоит в том, что человек начинается с нежности, с заботы о другой человеке, с осознания долга перед обществом. Автор умело строит занимательный сюжет, но фабульная интрига нигде не превращается в самоцель, все сюжетные сплетения подчинены идейно-художественным задачам.
О трудной молодости магнитогорской девушки, мечтающей стать писательницей.
Супружеская чета, Пол и Белинда Хасси из Англии, едет в советский Ленинград, чтобы подзаработать на контрабанде. Российские спецслужбы и таинственная организация «Англо-русс» пытаются использовать Пола в своих целях, а несчастную Белинду накачивают наркотиками…