Шлейф - [38]
«Чаще всего это заболевание возникает у гиперэмоциональных и/или тревожных личностей. Оно может возникнуть и у психически здоровых людей, как реакция на острый эмоциональный стресс (тревогу, страх). Бывает, что болезнь проходит быстро (например, у людей, попавших в дорожно-транспортные происшествия). У некоторых, после тяжелых психических травм (гибель или угроза жизни ребенка, угроза собственной жизни, стихийные бедствия, пытки и т. п.) — длится годами. Алексей Федорович, спойте мне колыбельную…
«Болезнь характеризуется высокой терапевтической резистентностью. До настоящего времени единственным методом лечения являлись бензодиазепиновые транквилизаторы». Скорее всего, это лекарство и вливали ей через капельницу.
Электросудорожная терапия (ЭСТ) неэффективна и приводит к побочным эффектам, в первую очередь к нарушениям памяти». Вот это зря пробовали!
«Принимая во внимание высокий риск суицида при ценестезии, вовремя не поставленный диагноз может привести к необратимым последствиям».
«Необратимые последствия» временно отменяются. Придется все же поведать удачливому диагносту о рецепте на снотворное, которое он выписал Алексею Федоровичу два года тому назад. Рецепт за подписью доктора Варшавера с больничной печатью «Эйтаним» обнаружился на дне чемодана. Значит, сантехник не нашел их на антресолях, а подложил. По просьбе Арона. Интрига.
Нелепость многих правил
Не прошло и двух лет, как Павлу Исаевичу выпала честь воплотить мечту Якова Абрамовича в кладбищенскую действительность.
Опять осень, только ее середина, под ногами ковер из кленовых листьев, которые при безветренности не взлетают в воздух, опять Преображенское кладбище, опять собрались все, кто два года тому назад хоронил Владимира Абрамовича, плюс Володя, прибывший из Москвы, и Анатолий из далекого Китая. Пока он добирался, бедного Якова Абрамовича держали в заморозке. Плюс, конечно же, безутешная вдова, имени которой не знает интернет, что не мешает ей здесь присутствовать и рыдать у гроба.
На сей раз отмороженного и приведенного в надлежащий вид покойника опустили в яму без предварительных речей. Когда же могила покрылась цветами и венками, Павел Исаевич взял слово:
«Яков Абрамович Канторович, несмотря на преклонные годы, являлся в последнее время одним из активнейших авторов по вопросам советского права, соединявших прекрасную эрудицию со знанием практических нужд эпохи. Окончив в конце 80-х годов Петербургский юридический факультет, он поступает в адвокатуру, но бесправное положение еврея не дало ему возможности выдвинуться на этой стезе. С середины 90-х он целиком уходит в литературную работу и на свои средства печатает ряд юридических исследований научно-исторического характера. Некоторые из них не утратили своего значения и до сих пор».
Чирк спичкой о коробок. Сопение. Табачный дым из Ароновой трубки клубится у нее в ухе.
Он ждет ответа на вопрос, который задал ей два дня тому назад.
— Какой вопрос?
— Как ты?
— Нормально. Временами замыкает то букву «у», то букву «я».
— Проклевывается эго?
— Увы… Одни ВОЗы, МЮДы, и ты со своим ZOOMом неплохо вписываешься. Семейный портрет на фоне общего маразма.
— В чем ты видишь общий маразм?
— В отсроченных некрологах. В физиологической потребности очищения организма от памяти, в бессовестности, во лжи… Ну вот зачем ты подослал сантехника с чемоданами?
— Анна, ты бредишь…
— Нет. Алексей Федорович был твоим пациентом. Он чем-то серьезно болел, судя по блокноту с заданиями, которые кое-кому тоже приходилось выполнять. Хотя тебе должно было быть известно, что психотерапевтические методики не дают результата. А электрошок плохо влияет на память. Тебя им, случайно, не лечат?
— Ты о чем?
— О рецепте на снотворное, которое ты выписал Алексею Федоровичу собственной рукой. Он лежит в чемодане.
— Если бы все пациенты, которых я лечил, сдавали мне чемоданы…
— Твои Христы тоже друг от друга открещиваются.
— Они психически больны!
— Это мы уже обсуждали… Тот, кто режет вены и готов лезть в петлю, по-твоему, болен психически, а тот, кто истязает, расстреливает — просто сволочь?
— Совершенно верно, одних следует лечить, других — отдавать под трибунал.
— Проще всех усыпить. Рецепт есть.
Право на истину
Прерванный на полуслове Павел Исаевич Люблинский завелся от легкого прикосновения к клавише.
«…„Средневековые процессы о ведьмах“, „Процессы против животных в средние века“, этно-юридический очерк „Человек и животное“, „Из области веротерпимости“, „Клятва по современным учениям“, „Женщина в праве“, изданная под псевдонимом Орович…»
Из-за Арона улетучилась часть некролога.
Ладно.
«К началу 1900 годов у Якова Абрамовича наметился «определенный поворот от историко-юридических очерков к освещению новых вопросов из области цивилистики. Признанию прав собственности на так называемые нематериальные блага посвящена книга „О литературной собственности“, выдержавшая три издания. Наряду с этим его интересует право на собственное изображение, которому он посвящает несколько очерков в журнале „Судебное обозрение“, и „Вопрос о праве на истину“. Расширение прав собственности в сторону охраны нематериальных благ автор считал одним из ценных достижений правовой культуры.
