Шкура дьявола - [32]

– И какие же, позвольте полюбопытствовать?… – Я знал на что он намекает, конечно он был прав, и именно в самой сути. Я носил с собой фотографию Ии, и не мог с ней расстаться, прятал от посторонних глаз, но он то знал хорошо историю наших отношений, а соответственно и цену им. Врать было бесполезно:

– О семье я думаю иии… о своей супруге, потому и сконцентрироваться не мог, хоть и попадал, но… – Майор облегченно выдохнул, плюхнулся с грохотом на древний, как мир стул и выдал опять не совсем ожидаемое:

– Так…, вот те лист и…, ручка у тебя есть? Ага…, молодец, садись, зафиксируй свою поэмку, и до завтра думай об остальных своих слабостях или…, как их там…, – недоработках. И запомни: любая из них – это прямой путь к дырке в башке и причем не обязательно только в твоей. Может статься так…, куда тебя судьба швырнет…, твое воинское звание…, хрен его знает…, забудь…, будешь ты командовать или нет – не важно, а вот подчиненные у тебя будут наверняка, да даже не в них дело! Врагов у тебя будет…, каждый…, ты сам себе врагом станешь…, может даже себя возненавидишь, а может и весь мир в придачу…, – хрень это все, понял, «старлей»! Хрень! А вот мест таких слабых у тебя должно быть на порядок меньше, чем у всех вместе взятых – но это я гипотетически – знаешь, что это такое?… Вообще слабых мест не должно быть, сооовсем… А так, ты конечно прав… – я вот… – храни ее… супругу…, и помни, что у мужика нет слабее места, чем любимая женщина, иной и право на такое не имеет!.. Запомни, солдат – НЕ ИМЕЕТ!!! Решать тебе, наверняка не зря ты сюда приехал…, решать тебе…, ннн-да…, как и отвечать, и случись чего, мучиться… Хрень – точно!.. Пиши, пиши, завтра проверим степень твоей уверенности в себе, в оружии и…

…На завтра уверенности было хоть отбавляй, но как оказалось только в том, о чем я знал, что понимал и в чем, думалось, разбирался. Отстреляв положенное и отправив группу в казармы, «Камень» снова оставил нас двоих с Елисеевым, достал свой ПМ и не затягивая поставил следующую задачу: поразить мишень с закрытыми глазами, при условии, что наводкой на цель будет руководить другой, но только одними словами:

– А это значит – не касаясь руками. Оружие держит один, а наводит другой, и не смотрите на меня, как на идиота… Шерстобитов, покажи ему как держать, что бы ты сам видел прицельную планку, давай, давай… и без ухмылок, а то пристрелите друг друга… – Задача оказалась не из легких даже с расстояния 10 метров, при стрельбе в «грудную мишень». Как я не наводил, Виталик не мог попасть, причина была очевидна – боясь сбиться, он дергал спусковой крючок, а не плавно жал, и пули шли вниз влево.

Лишь с третьего раза сделав поправку на его нервозность, цель была поражена, что вызвало явное чувство удовлетворения у всех троих, особенно у майора. Я же попал все три раза, совершенно четко понимая, что как бы рука, направленная в цель, не плавала, границ мишени выстрел не покинет, и потому жал на спуск нежно, но быстро. Сложнее было с 15 метров и почти не возможно с 25, хотя одна из трех моих пуль задела не просто лист, но даже зеленое тело «коровы»,[19] за что моментально получил похвалу от «Камня»:

– Неплохо, совсем неплохо. Теперь попробуем так… – И отнес фанеру с листом метров на пятьдесят.

Мы смотрели то на него, то на мишень, и не могли понять шутит он или нет?! Три серии по три ушли не просто в «молоко», а в неизвестность и у меня, и у напарника. Виталька констатировал, что должно быть, попадание, если это вообще возможно – какой-то цирковой трюк. Андрей посмотрел на нас обоих, объявил, что вообще-то задачу мы выполнили сполна, учитывая прежние упражнения и предыдущее обучение, но в отношении меня он уверен – мне нужен еще шаг… – шаг, подымающий меня на другую ступень, что подымет веру в себя и в свои возможности.

Подозвал меня и попросив наводить его «треугольник», состоящий из «замка» кистей двух вытянутых, чуть согнутых в локтевых суставах, рук, удерживающих пистолет, что казалось задачей невыполнимой в принципе, но глядя на то, как он уверенно выполняет команды, все сомнения пропали. Небольшой поворот по горизонтали в тазе на таком расстоянии, даже на пару градусов, уводит на много прицельную планку в сторону от цели. Я чувствовал, как руки майора устают, и казалось он начал выполнять команды не столь точно, но парадокс – все точнее и более удачно останавливаясь, приближаясь к цели. В моем голосе уже чувствовались нотки нетерпения, а Виталик вторил, при, как ему казалось, удачной наводке.

Стрелок молчал и уперто делал что-то, ориентируясь на мною произносимое и ему одному понятное, и что уже не совсем соответствовало моим командам. В конце концов я понял…, и оба почувствовали это интуитивно – органы чувств слились в едином порыве, словно вместе ощущая один взгляд, одно тело, чуть ли не физически слившись. Уже прошло всякое разумное время – руки должны были онеметь, но тут я произнес с полной уверенностью точности положения прицельной планки в соответствии с командой и с убежденностью, что она будет выполнена точно:

– Вниз – минуту, вправо – минуту…