Шкура дьявола - [22]

… По другую руку, прихрамывая на правую ногу, сияя улыбкой спускалась бабушка Лидия, тоже иссушенная постами и очень сдержанным образом жизни. Она только обрела сына, и теперь могла молиться за мою душу, так как стала самой ответственной за нее здесь, на земле. Она старалась, хоть и ненастойчиво, но точно донести до моего, как она говорила, пока спящего разума, смысл происходящего.

Два насупившихся полковника с полными «иконостасами»[12] на груди, вот уже как несколько часов парились под солнцем, совершенно не понимая почему их, при всей их заслуженности, не пустили внутрь собора. Оба начитанные, с далеко зашкаливающим уровнем своего интеллекта от усредненной нормы признанного в армии, но сбитые с нормального восприятия ко всему церковному, поняли только одну причину и посчитали ее достаточной, но все же обидной. Так звучали объяснения батюшки:

– Отцы мои, по уставу Матери Церкви на Таинстве Крещении могут присутствовать только крестные родители крещаемого. Ну поймите Вы, братья – это же одно из семи Таинств… – Мягкий голос священника звучал гораздо мощнее дуэта военных, но они не унимались:

– Да у нас допуски почти ко всем уровням секретности, да и не можем мы его во враждебный лагерь одного пустить, вдруг увлечется, товарищ, ну давайте хоть одного из нас… – Все было тщетно, баррикады неприступны, а потому пришлось господам офицерам ретироваться на время восвояси. При полном параде по кружке пива старые вояки позволить себе не могли – честь мундира не позволяла и мучились в сухомятку, под руку с женами, Ией и еще одной бабушкой – Вероникой. По всей видимости, взятые во «вражеское» кольцо, они были вынуждены выполнять любые условия, чем доставляли истинное удовольствие слабому полу, в данный момент, оказавшимся сильнейшим! Но нам ли, мужикам, быть в печали – всегда отыграемся. Тем более, что впереди заслуженный банкет…

Отче, по окончанию Таинства, подвел нас к отцам, и со словами:

– Ну что отцы – командиры, принимайте чистого со щитом Божиим и иии… Господь с Вами!.. – Улыбнувшись, собрался было уже уходить, как женская часть коллектива вцепилась, не желая отпускать, безапелляционно наступая с приглашением к застолью. Мужская же засопела, памятуя об ограниченном числе звенящей посуды, пока еще полной и, вообще-то, в принципе противостоянии со служителем церкви, с точки зрения членства в партии:

– Куда вы его к нам, ваш отче поди и чин офицерский в КГБ имеет, так ведь, отче?!!!.. – Совершенно не смутившись, и по всему видно уже привыкший к подобным выпадам, с каким-то сожалением и стыдом протоиерей произнес:

– Эх отцы, отцы, пред Господом я еще и не ефрейтор по вашему, а вот в войну до майора дотопал…, вот в ваших же войсках, а опосля единственно где прижился, только в монастыре. Это после, оттаял…, там и…, ну в общем…, все сослуживцы на поле брани остались, а я вот здесь молюсь о душах их, только слаб и ничтожен…, да ничего, Господь милостью Своей не обошел – справимся… – И показывая на бабушку Лидию, добавил:

– С такими вот солдатами и до Райских Врат с Божьей помощью дотопать можно… – Совершенно ошарашенные услышанным, с открытыми ртами, стояли не только офицеры – десантники, но и их боевые подруги, по старому, шутливому «Табелю о рангах», имеющие на одно звание выше свои мужей. Прорвало всех одновременно и через пол часа, позволив батюшке соблюсти все подробности, его заносили, чуть ли не на руках в квартиру с накрытым столом и снующими вокруг него родственниками…

…Батюшка уже знал о предстоящем венчании и предложил свой храм для этой миссии, обещаясь и день занять только для нашей пары, хотя не так уж это и часто происходило.

Подбор дня венчания оказался делом нелегким – не в каждый можно получить Божье благословение на соединение пары в семью, мало того, услышанное в виде правил одного из «Домостроев», писанного еще при ранних Рюриковичах, какого именно батюшка запамятовал, где говорилось, что венцы эти мученические и отвечать за них каждому пред Богом придется, но это там в Царстве Небесном, а здесь, отказаться от него, то есть изменить в блуде – значит убить! Правда озвучив, с хитринкой посмотрел на реакцию каждого из нас, молодоженов, и констатировал:

– Крепкая семья будет, и очень правильно что задумали сначала «под венец», а затем свадьбу играть – блуда избежите… – душеспасительное дело…, а чтобы и не было… этого самого…, впредь молиться за вас стану, хотя кажется…, а… все равно стану… – И перекрестив стол, прочитав молитву, осеня и себя крестным знамением, причмокнув губами, опрокинул «граненый», наполненный почти до краев. Раздавшийся у всех выдох изумления, от произведенного впечатления, заставил священника растолковать предпринятое:

– Вот так, братия и сестры…, вот так обстоит дело: или два стаканчика, и стоп, или держись – «сорвутся кони», и от матушки потом нагоняй получать. А ведь бесу…, ему что… – Перекрестившись и пошевеля губами:

– Спуску давать никак нельзя…, ни-ни…, что бы он тобой управлять не начал…, потому больше нельзя… Ааа меньше не получааается…, ха-ха-ха…, после старой контузии, все что меньше стакана – к головной боли. Так что норма – ровно два, за то и матушка не спросит.