Школьные годы Тома Брауна - [72]

Вскоре компания в бешеной погоне за старым дроздом (который уже явно бывал в таких переделках и, похоже, наслаждался происходящим, потому что каждый раз подпускал их к себе поближе, а потом отлетал ярдов на сорок и, с нахальным видом дёрнув хвостом, исчезал в зарослях), добралась до высокой двойной живой изгороди.

Крики «Вот он!», «Гони его!», «Сюда!», «Он тут, у меня!», «Смотри, куда кидаешь, Чокнутый!» слышны были на четверть мили. Услыхал их и фермер, который вместе с двумя своими пастухами лечил овец в загоне на соседнем поле, ярдах в двухстах оттуда.

Фермер этот арендовал дом и двор, находившиеся в конце поля, к которому подошли сейчас наши юные любители птиц. Сам он там не жил и не поселил никого из работников. Тем не менее, будучи безмозглым и неблагоразумным бриттом, он держал там множество кур и прочей домашней птицы. Вполне естественно, что это место время от времени навещали самые разнообразные грабители: лисы и цыгане устраивали переполох по ночам, а в дневное время, как с сожалением приходится признать, оно нередко посещалось учениками Рагби, и результатами этих посещений часто становились бесследные исчезновения почтенной домашней птицы. Том и Ист, пока были «людьми вне закона», тоже посещали этот птичий двор с преступными намерениями, а один раз даже одержали победу в честном бою над уткой и, торжествуя, унесли труп, завернув его в целях безопасности в шейные платки. Впрочем, злополучная утка принесла им столько хлопот и беспокойства, что они больше не возвращались к этой практике. Сначала они отнесли её к Салли Хэрроуэлл в надежде на вкусный ужин, но она, осмотрев утку, сделала гримасу и отказалась разделывать её и вообще иметь с ней дело. Тогда они отнесли её к себе в кабинет и принялись ощипывать сами. Но что делать с перьями, куда их девать?

— О Господи, Том, сколько же перьев у утки! — простонал Ист, держа в руках полный мешок и безнадёжно глядя на тушку, которая не была ещё ощипана и наполовину.

— По-моему, она уже попахивает, — сказал Том, осторожно принюхиваясь. — Нужно скорее с ней что-то делать.

— Всё это хорошо, но как мы её приготовим? Я не рискну жарить её в холле или в коридорах, не та у нас с тобой репутация.

— Лучше бы мы избавились от этой дряни, — сказал Том, с отвращением швыряя утку на стол.

Ещё через день — два стало ясно, что избавиться от неё необходимо, так что они хорошенько завернули её в оберточную бумагу и оставили в шкафу пустующего кабинета, где заведующая хозяйством и обнаружила эту гадость на каникулах.

С тех пор они больше на уток не охотились, но зато на них охотились другие, и наш бравый фермер был по этому поводу очень зол и намеревался дать острастку первым же мальчишкам, которых поймает, да так, чтобы неповадно было другим. Поэтому он вместе со своими пастухами притаился за плетнём, окружавшим загон, и следил за приближением ни о чём не подозревающей компании.

Кто знает, что понадобилось этой старой цесарке в живой изгороди именно в тот злополучный момент? Неизвестно. Уж так оно всегда бывает с цесарками и со всеми прочими животными, неживыми предметами и людьми, из-за которых мы попадаем в беду; чуть только назревает какая-нибудь неприятность — они уже тут как тут. Во всяком случае, прямо под носом у Иста выскочила старая цесарка и побежала перед ним, пронзительно квохча. Остальные трое, возможно, и побороли бы искушение, но Ист сначала запустил по ней камнем, который был у него в руке, а потом стал гнать обратно к изгороди. Это ему удалось, и тут все они, войдя в раж, ринулись на неё с разных сторон, а квохтанье становилось всё отчаяннее и слабее с каждой минутой.

Тем временем фермер со своими работниками, крадучись, перелезли через плетень и потихоньку пошли вдоль изгороди к месту событий. Они уже были на расстоянии броска камня от Мартина, который сильно теснил незадачливую дичь, как вдруг их заметил Том и закричал: «Хамы, хамы! Чокнутый, с твоей стороны!», а потом схватил Артура, и они во все лопатки побежали через поле в сторону Рагби. Если бы он был один, то не бросил бы остальных, но сейчас душа у него ушла в пятки, а сердце оборвалось. Мысль о том, что его вместе с Артуром могут отвести к Доктору за кражу птицы, напугала его до такой степени, что он с трудом мог бежать.

Впрочем, Ист и Мартин отлично могли позаботиться о себе сами. Они увернулись от преследователей, проскользнули через просвет в изгороди, бросились за Томом и Артуром и быстро их догнали. Фермер с работниками отстали от них на целое поле. В глубине души Тому хотелось бы, чтобы Ист с Мартином побежали в любую другую сторону, но ничего не поделаешь, теперь они были все вместе, и оставалось только ждать, чем всё это кончится.

— Вы ведь не бросите малого, правда? — спросил он, когда они перетаскивали бедного маленького Артура, задыхающегося от страха, через следующую изгородь.

— Ещё чего, — ответили оба.

Перелезть через следующую изгородь оказалось очень трудно, и преследователи стали их нагонять. Только-только они успели перетащить Артура, порвав ему брюки в двух местах, как пастух, который бежал первым, подбежал к изгороди с другой стороны. Бросившись через следующее поле, они заметили две фигуры на тропинке посередине, и узнали в них Холмса и Диггса, совершавших моцион, которые тут же окликнули их.