Школьники играли марш - [2]

А пассажир между тем сунул себе что-то в изголовье, занял всю полку, надвинул на лицо старомодную соломенную шляпу и захрапел.

Анка обернулась, с досадой подумала: даже пыль с башмаков не вытер. Ребята стоят, а ему хоть бы что!

Морячок, не дождавшись от пионеров маршей и полек, снял с крючка, где висел его рюкзак, гитару, пробежал проворными пальцами по струнам. Искоса взглянул на Анку и заиграл.

Новый пассажир нервно заерзал на полке. Бодрый, веселый мотив был ему не по нутру, мешал спать.

— Отдохнуть людям не дадут. Хуже детей, ей-богу! — Он повернулся на бок, зло глянул на моряка и возмущенно продолжал: — Мальцы и те понимают, не дудят, посовестливей тебя… Нахальство какое! Ему хочется дрынькать, а я слушай! Безобразие. Мне вовсе не так весело, чтобы музыка играла. Не терплю ее.

Притихшие ребята окружили морячка. Анка попросила уважить уставшего пассажира. Они-то очень любят музыку и сами не прочь поиграть. Сейчас едут на областной смотр художественной самодеятельности сельских школ. И даже надеются занять там не последнее место. Но…

— Ладно уж, уступим… — с плохо скрытым неудовольствием проговорил морячок и снова повесил гитару рядом с вещевым мешком.

Наступило время обеда, и школьники стали извлекать из своих портфелей, чемоданчиков и узелков все то съестное, что родители дали им в дорогу. Угощая друг друга, они оживленно болтали о том, что ждет их в большом незнакомом городе.

Почуяв дразнящий запах домашней колбасы, мяса и других аппетитных яств, пассажир сдвинул шляпу с запотевшего лица и повернулся к школьникам.

Крепкий веснушчатый паренек с сочувствием оглянулся на пассажира и добродушно сказал:

— Присоединяйтесь к нам, дяденька, чего там…

— Спасибочко, большое спасибочко, — пробормотал пассажир, глотая слюну. — Уж я потерплю, а то неохота возиться, чемодан открывать.

— Так подсаживайтесь к нам, — пригласили его и другие ребята.

Плотоядно чмокнув губами, пассажир поднял глаза на вожатую, ожидая, что она скажет.

— Пионеры приглашают, так садитесь, кушайте, — сдержанно проговорила Анка.

— Не стоит, ей-богу, не стоит, ни к чему, — отнекивался пассажир, усаживаясь на полке. — Вот огурчик, чтобы вас не обидеть, я, так и быть, попробую.

Он выбрал самый свежий, пупырчатый огурец и, не спеша, с удовольствием съев его, взял второй, прихватив ломтик колбасы, а затем и мясо.

На полке уже ничего не осталось, а аппетит, как назло, разыгрался, и пассажир нагнулся к чемодану, где лежала взятая в дорогу провизия, но передумал. Придется угощать ребят яблоками, а каждое яблочко…

— Ну и жара. Такая духота и пылюка, что и есть неохота. — Обмахиваясь соломенной шляпой, он придвинулся ближе к окну.

Неожиданно в окно ударил резкий порыв ветра. Впереди над зубчатой кромкой леса показалось темное облако.

— Дождичка бы!.. — мечтательно произнес пассажир, задрав голову к небу.

Школьники посмотрели в окно.

Ветер усилился, стал резким, порывистым. Степь заволокло пылью. А облако, все разрастаясь, неслось навстречу, заволакивая небо.

— Сюда… сюда… — будто обращаясь к нему, самозабвенно шептал пассажир.

Мрачная тень легла на бушующее пшеничное поле.

— Вот хорошо! Польет, польет сейчас, сразу мы оживем, детки, — восторженно произнес пассажир.

Плечистый паренек, который его угощал, теперь с удивлением, даже с неприязнью взглянул на пассажира и отвернулся. А тот, не сводя жадных глаз с тяжелых нависших туч, нудно сопел:

— Эх, дождика, дождика давай!..

— Дождь-то теперь вовсе ни к чему, — не выдержал Саша. — Он только колосья прибьет.

— А-а, пустое. Скорей бы только, скорей!..

— Нет, не пустое, — поддержала мальчика вожатая, глядя на тяжелые колосья, которые яростно трепал ветер. — Полям теперь дождь не нужен.

— Посмотрите-ка на нее! — презрительно хмыкнул пассажир. — В вагоне не продохнуть. Мне дышать нечем, а ей дождь не нужен.

— Гражданин, — дрожащим голосом сказала Анка, — вы тут заняли места школьников. Освободите их сейчас же!

Где-то совсем близко загрохотал гром, заглушая ее слова. Но дождя все не было. Степь стала светлеть.

Ветер, изменив направление, гнал теперь тучи к востоку, разрывая их в клочья и рассеивая мелкими островками по небу.

Анка весело подмигнула ребятам.

Постепенно улеглась пыль. Приглушенно шумели, распрямляясь, колосья.

Анка снова повернулась к пассажиру, и лицо ее стало строгим,

— Пожалуйста, освободите места, — настойчиво произнесла девушка.

Пассажир и глазом не моргнул. Он сдвинул к стенке чемоданы, вытянулся во весь рост и прикрыл глаза,

Возмущенная Анка следила за каждым его движением… Ведь мальчишки устали за дорогу.

И тут она вспомнила о музыкальных инструментах. Поднялась на носки, взяла свой кларнет и, не скрывая торжества, обратилась к школьникам:

— Ребята, а ведь наш пассажир, кажется, очень любит музыку. Давайте уважим его, сыграем!

— Помогите мне… барабан! — радостно воскликнул Саша, подбежав к полке.

Школьники живо расхватали инструменты. Кто взял фагот, кто флейту, а кто тарелки. Анка поднесла к губам кларнет, зазвенели литавры, ударил барабан, и оглушительный марш наполнил бодрыми звуками вагон.

— Безобразие! — прошипел пассажир. — Нет такого закона! Эй, огольцы, прекратите! Не потерплю этого!