Школа: всё получится! - [8]

Мы испытываем чувство тревоги за наших детей и вины перед ними. У нас нет доверия к тому факту, что ребенок сам является источником активности, ведь свои собственные детские чувства мы не помним.

Они могли быть забиты у нас. А по сути, мы не доверяем Богу. Мы думаем, что надо обязательно как-то подправить то, что дано нам в руки. Когда мы теряем контакт с Богом и самими собой, внутри образовывается пустота. И поэтому мы делаем то, что делают все тревожные люди, – включаемся в работу и включаем в нее своего ребенка. Эти переживания пустоты и тревоги очень важно осознать, прежде чем начинать действовать, и тогда есть шанс затормозить.

Как только в жизни родителей возникает тема подготовки к школе, я бы предложила им помолиться и замедлиться. Потому что нам нужны тишина и покой. Развитие ребенка идет из точки покоя, а не суеты.

Когда я говорю эти слова, я понимаю, как сложно достичь такого состояния. Потому что его так не хватает в нашей собственной жизни. Понимая и зная все сказанное выше, прислушиваясь к себе, я тоже чувствую, что у меня есть эта тревога за детей. И я представляю, что переживают родители, когда к их крайнему беспокойству примешивается еще и понимание собственной некомпетентности в вопросах развития детей. Как говорится в известной шутке: к ребенку инструкция не прилагается.

А уверенность в своих силах есть не у всех родителей. И тогда рассказ соседки Маши о том, что они с дочкой уже ходят «на эту замечательную подготовку», вызывает страх. Что если мы сейчас же не присоединимся к ним, нас не возьмут в эту чудесную школу. А также в поезд, который уходит в радостную счастливую жизнь. И, даже внутренне осознавая, что такой поступок бесполезен и в некотором смысле вреден, родителям все равно хочется встать в очередь. Потому что очень страшно выпасть из обоймы жизни.

Дошкольное детство – особое время, когда ребенок развивается по своим законам, в своем темпе. Как мы уже поняли, опасно превращать его жизнь по структуре и темпу в жизнь взрослого. От этого ребенок быстрее не повзрослеет, наоборот, повышается риск того, что он навсегда останется маленьким капризным карапузом.

Качественный контакт со взрослым, неспешный ритм жизни. Возможность внимательно вглядеться в мир, удивиться чему-то, рассмотреть, задать вопросы. И побежать играть, когда захочется. Оказаться в компании детей и самим решить, чем мы будем заниматься. Поссориться, а потом договориться о правилах.

Все это тоже подготовка к школе.

Мы нежно берем ребенка за руку и в спокойном, соответствующем ему ритме открываем мир вместе с ним. Эта жизнь совсем непохожа на перемещения с одних курсов на другие. Она, скорее, напоминает прогулку по лесу и наблюдение за этим чудесным и волшебным миром. В этой жизни есть пирог с черникой, который мы вместе приготовим по возращении из леса. Есть «Казаки-разбойники», в которые дети должны гонять, причем так, чтобы им самим это пришло в голову от безделья. Есть кукольный домик, который мы будем строить вместе с ребенком и потом его вместе раскрашивать. Тут вам, кстати, и навыки конструирования, и развитие мелкой и крупной моторики…

Только не нужно волноваться и беспокойно думать: «Ой-ой-ой! А вот в лесу мы не были, и кукольный домик еще не сделали…» И сразу фиксировать эти планы в ежедневниках. И не стоит винить себя по ночам в том, что вот читали же хорошую книжку недавно, в которой обо всем этом было написано. На самом деле, заниматься с ребенком можно чем угодно, лишь бы эта деятельность нравилась вам.

Что тревожит нас, детских психологов? Что к нам приходят издерганные, расторможенные дети, которые не очень хотят учиться. Они прямо так и спрашивают: «А можно ли вообще сюда не ходить?» Такого обилия первоклассников, которые не хотят ходить в школу, в нашем детстве невозможно было представить. И это отторжение, действительно, связано с тем, что ребенок, включенный в сложную родительскую логистику, начинает сопротивляться тому, что ему навязывают. Причем он еще не может выражать сложные мысли. То есть не может сесть перед нами и сказать: «Мамочка, у меня когнитивный диссонанс[11]. Одна часть меня хочет спонтанно играть и рассматривать снежинки, а другая, из любви к тебе, понимает, что мне надо учить китайский. Ты не могла бы разрешить это противоречие для меня?

А заодно объяснить, зачем мне сейчас нужно учить китайский?»

О том, что ему не подходит такая жизнь, он, ребеночек наш, сообщает нам простым и доступным ему способом. А именно протестным поведением или апатией. «Ему ничего не интересно, он ничем не хочет заниматься», – жалуются родители уже не только на подростков, но и на младших школьников. Часто причины таких проблем кроются во временах дошкольного детства и чрезмерном старании родителей. Ради чего все это было? Конечно, «во имя» интеллектуального развития.

Интеллектуальное развитие – «телега впереди лошади»

Эта последняя составляющая готовности к школе – самая известная среди родителей. И нам нужно разобрать ее отдельно, потому что копья мы ломаем именно на этом поле.

Когда родителям предлагают услуги по подготовке детей к школе, рекламные стратегии продавцов, как правило, напирают на важность развития «ума» ребенка. Конечно, не случайно. Потому что со стороны родителей есть заказ на развитие интеллекта их детей, который связан с тревогой не пройти по конкурсу в «сильную» школу. Я бы рекомендовала сначала подробно ознакомиться с тем, что стоит за этими предложениями. И проанализировать, насколько они соответствуют потребностям ребенка, с учетом того, что уже говорилось про саморегуляцию и мотивацию. Чтобы снизить тревогу родителей, начну с того, что не все школы с первого класса будут интересоваться интеллектуальным уровнем ребенка. И уж точно не все школы будут отказывать по этому показателю. Выполнить такой маневр сейчас все сложнее даже законодательно. Чем разные учреждения отличаются друг от друга и где выше шанс встретить высокие требования по интеллектуальному показателю, читайте в следующей главе про выбор школы.