Школа ведьм - [2]

— Гибнет, наше дело. — Грустно подытожила Роза.

Фекла уже было открыла рот, чтобы что-то грозно возразить, но внезапно раздался громкий хлопок, из костра вышел маленький полноватый мужчина, одетый во все черное. Рукой в черной перчатке он снял черную шляпу, короткие черные волосы обрамили смуглое безвольное лицо с огромными черными глазами.

— Вы совершенно и абсолютно правы, Роза. Ведьмовство себя изжило. Будущее за нашим университетом.

— Да ты чего несешь то, негра переодетая? — Опомнилась Фекла. — Как с родной мамкой разговариваешь? Этож кто кого еще изживет!

— Васенька, ты что такое говоришь? Слышал бы тебя покойный отец! — Начла причитать Роза.

— Мама, не называй меня Васей, я же просил! Я Василиск, доцент магии и чародейства, кандидат на звание кощея! — Возопил сынок. — А ты мать совсем из ума выжила.

— Васенька…  — всхлипнула Роза.

— И старухе этой передай, чтобы больше в наши дела не вмешивалась…  — Пригрозил доктор магии, стараясь не встречаться глазами с Феклой. — А то… я… в…

Послышался звук ломающихся веток, на поляну вылезло ужасное чудовище: Огромное кошачье тело, с редкой полосатой шерстью и головой, состоящей практически из одних зубов и пары круглых фосфорирующих глаз-щелочек. Зверь внимательно оглядел на парня, как будто изучал меню.

Василий не стал дожидаться, пока монстр остановит свой выбор на какой-то конкретной части тела.

— В-в-вот… ..! — Высказался он и исчез.

— Вот говнюк.

— Текла!

— Говнюк и есть. Лупили его мало… Тузенька, иди ко мне, мой мальчик.

Чудовище завертело крысиным хвостом и ласково потерлось о ногу толстухи. Вурдалаки очень привязчивы. И если им и приходилось проявлять к кому-либо теплые чувства, то они проявляли их от всей вурдалачей души. Тузик был первым и последним экспериментом института магии с живым магическим оружием. Фекла спасла вурдалачонка от уничтожения, выходила его и воспитала. Благодарный Тузик платит своей благодетельнице нежной безграничной любовью.

— Может и правда все кончено, вот умрем, и не останется в стране больше ни одной ведьмы, а, Теклушка?

— Едрит твою мать, Розка! Дуры мы старые!

— Тебе плохо милая?

— Дык сегодня девятое мая, екарный бабай! Сегодня же день созыва, да и луна как раз полная. Щас прочитаем приговорку, да все души, в ком ведьма живет, откликнутся!

— Но уже лет сто как никого не звали, по наследству силу передавали.

— Все, некому боле передавать, пара-тройка годных девок найдется, а уж мы их воспитаем!

* * *

Лунный свет вливался через открытое окно, освещая диван белой кожи, шикарные ковры на полу, картины в золоченых рамках, огромную хрустальную люстру, инвалидное кресло и сидящую в нем тощую фигуру мужчины. На угловатом, словно вытесанным из камня, лице застыла улыбка. Он любовался спокойным великолепием полнолуния. Основатель университета магии и чародейства, Великий Прорицатель, Вестник Богов, Сын Звезд, заслуженный кощей Российской Федерации, Аполлон Альбертович Фонвизин. Нет, Аполлон Альбертович не был родственником великому писателю Денису Ивановичу Фонвизину, однако крайне гордился тем, что является теской знаменитого комедиографа. Он подробно изучил биографию однофамильца, и, стараясь ни чем не уступать ему, овладел немецким, французским и латинскими языками. По молодости Аполлон даже пытался писать басни и комедии. Он учился, затем работал, мечтал о приключениях, безграничной любви… тридцать лет назад, когда Фонвизину было двадцать пять, его сбила машина. Врачам так и не удалось вернуть ему способность ходить. Многие на месте Аполлона Альбертовича ударились в глубокое пьянство или просто влачили жалкое существование на пособие по инвалидности, многие, но не Фонвизин. Фонвизин нашел спасение в Боге, религии. Он крестился, томами глотал соответствующую литературу, а после перешел на труды по белой и черной магии. Как-то сама собой исчезла вера в Бога, нет, в существовании Его он не сомневался, относился как к крупному специалисту во многих вопросах. Аполлон Альбертович открыл в себе не дюжие способности к магии, вскоре он уже владел более чем сотней различных артефактов и заклинаний, а затем с группой единомышленников, которые после скончались при таинственных обстоятельствах, открыл университет колдовства и чародейства. Под руководством международного центра магических искусств организация прекрасно, но тайно функционировала и развивалась, подпитываемая средствами состоятельных спонсоров, а также приносила нешуточную прибыль. Более того, научная работа прекрасно продвигалась. В УМиЧ успешно или почти успешно работали кафедра лекантропии, занимавшаяся изыскания в сфере превращения людей в животных, кафедра магических заболеваний (вампиризм и различного вида психические аномалии магов), кафедра, ведающая предсказанием будущего, кафедра демонологии и спиритизма, мелких и крупных богов, экспериментально-исследовательская группа, с завидным постоянством, теряющая сотрудников из-за постоянных несчастных случаев и даже собственный фольклорный кружок шаманизма. Штат сотрудников насчитывал около пятидесяти человек, плюс небольшая группа напуганных первокурсников, плюс-минус экспериментально исследовательская группа. Коллектив состоял исключительно из лиц мужского пола, за исключением престарелой уборщицы бабы Зины. Существовала твердая уверенность в том, что женщины не способны на приобретение магических знаний, и их присутствие крайне негативно сказывается на процессе обучения. По мнению Фонвизина женщины вообще являлись довольно отвратными созданиями. Особенно эти местные ведьмы! Особенно Фекла Ивановна Клюквина 1846 года рождения. Аполлон Альбертович до сих пор с ужасом вспоминал, как эта ужасная необразованная баба ворвалась в тщательно засекреченную, охраняемую лабораторию, забрала продукт неудавшегося эксперимента, после которого в живых осталось только несколько работников, наорала на охрану и скрылась в неизвестном направлении. Спрашивается, ну зачем ей вурдалак?! Это же просто машина для убийства, воплощение агрессии и вселенского зла. Но самое раздражающее это то, с какой легкостью эта Фекла чинила свои преступные дела. Это следовало прекратить. Просто ужасно для Фонвизина было осознавать, что он, Аполлон Альбертович Фонвизин чего-то не может и еще страшнее — чего-то не понимает.