Школа Стукачей - [7]
Как защищает диплом? Дело в том, что в зоне регулярно шмонают каждый барак. Вас могут обшмонать несколько раз в день. Остановить, как останавливают машины гаишники.
Это хорошая школа прятать запретные, запальные вещи — от спирали для машки, до денег и наркоты.
Когда приходят шмонать библиотеку, Дильшод встречает ментов у входа с баблом и распростёртыми объятиями. Ассаламу Алейкум!
Посидев для понта минут двадцать, и швырнув на пол пару книг, менты уходят довольные. Обыск произвели. Полезных ископаемых нет.
Таким образом, Дильшод «утрясает шмон».
Это снискало библиотеке славу стабильности швейцарского банка.
Почти все фаршированные осуждённые по хозяйственным статьям «маслокрады» хранят свои пухлые котлетки в Дильшод-банке. Он не только кулинар, он — папский банкир. Крутит чужим баблом, рвёт проценты по ссудам и за хранение. Храните деньги в библиотеке, семь процентов годовых!
Причём вся эта деятельность — ради искусства, хобби, мог бы ведь и так ехать на маминых гревах.
Я тоже начинаю расслабляться.
Ха — зона, хуйня какая! Прекрасно можно сидеть. Книги и их неповторимый запах. План. Питательная усиленная диета. Жизнь — чудесная штука. Ещё бы баб сюда пускали и всё.
Правда, сроку мне впаяли восемь лет. Беспредел. Но я уже раскусил, как узбекская система работает — денег кормить меня у каримовской казны в обрез, поэтому каждый год, по любому мало-мальски значимому поводу дают амнистию.
Хуяк — и сняли год-полгода. А это значит, годика через четыре я выйду на свободу с кристально чистой совестью. Хорошо! Кому тюрьма — кому дом родной!
Правильно говорят жизнь прожить — не поле перейти. То же самое и со сроком. Не расчувствуйтесь, друзья, не зажритесь. Сытое брюхо к работе мозга глухо, а это хуёво. Чревато. Свято место как говорится, надо беречь.
Как-то чищу я вечерком картошку на ужин, вдруг стук ментовский в дверь. Почему ментовский стук? Зэки стучат тихонько, вежливо, костяшками пальцев, трык-трык, а менты хуярят в дверь кулаком, бам-бам. Менты, одно слово.
Заходит надзор, мне видно его ноги через щель между книгами, и давай что-то тереть с Дильшодом на узбекском. Ну, я не все, конечно, понимаю, а понял только — надзор хочет купить жене сапожки (Лёня Голубков, сука), а бабла нет, просит Дильшода пихнуть что-то для него. Сваливает. А Дильшод приходит назад с огромной шпонкой шишек, грамм эдак двести, не меньше.
А шишмана! Золото наманганской области — «Ок пар», «белая семечка». Семян очень мало, а те которые есть огромные и белого цвета. Запаха почти нет. Ок пар, психоделическая термоядерная бомба.
Пока Дильшод гасит шпонку за Гаргантюа и Пантагрюэлем, я леплю косого.
Ок пар, да будут благословенны сапожки жены надзора!
Вот этот окпар и загоняет меня в нарядную.
Сначала я крысил по паре шишечек в день, чтобы время быстрее шло до вечера. Потом вошел во вкус, стал приторговывать белым паром за спиной у Дильшода. Жадность фраера погубит!
Знакомых-то было у меня тогда мало, и вся моя клиентура — завхоз барака Али и каптёрщик Джабор, похвалили Дильшода за качественный окпар.
Он просто охуел от такой неслыханной наглости.
Закрыл поплотнее дверь библиотеки. Отошёл подальше, чтоб не было соблазна сломать мне пару рёбер.
Сказал что сроку у него тринадцать, по его статье пятнашка потолок, поэтому если он меня ща ёбнет, ему только два года добавят, а это уж похуй тринадцать или пятнадцать, все равно выйдет на волю через семь. Хочешь досидеть живым — меняй прописку.
Вот и стою теперь как три тополя на Плющихе, на этом ёбаном разводе.
Я — нарядчик. Указчик. Счётчик. Лекальщик. Перекличку делаю.
— Итбоев Калбой!
— Итбоев Калбой!
— Здесь!
— Бабаханов Насрулло!
— Здесь!
— Мамашарипов Абдураззок!
— Шу ерда экан!
— Наебджонов Гаримирза!
— Здесь.
Ну блять и типажи в тридцать третьей бригаде, насажали, бля, контингент! Химучасток. Смертники ебучие. Рожи смуглые от лаковых испарений. Черти. Туранчоксы.
Когда готовые калоши покрывают лаком, их вулканизируют в печи.
Щоб блястели. Простые парни — Калбой, Насрулло, Абдураззок помогают обувать Узбекистан. Их труд вливается в труд дехкан республики.
Беру пачку карточек другой бригады. Четырнадцатая. Лаковарка.
Перекличка продолжается.
Я — нарядчик. Идиотское название. Нарядчик. Подрядчик. Приказчик. Образчик.
Нарядчик — довольно специфическая специальность. Попробую разжевать для тех, кто пока на свободе.
Зоны обычно делят на две части — жилая зона и «промка», промышленная зона. У нас промка это флагман узбекской резиновой промышленности. Гандоны, правда, тут не делают. Тут делают галоши.
Поэтому для тех, кто сидит в нашей зоне выражение «сел в галошу» имеет особый, зловещий смысл.
Каждый вечер в «нарядную», во, тоже походу названьеце — нарядная, какая она нахуй «нарядная», скорее убогая, куцым дизайном интерьера смахивающая на комнату студента Раскольникова.
Ну, так вот — в «нарядную» приносят «заяпка».
Заяпка — это заявка руководства калошной фабрики на определённое количество «творцов материальных благ», то есть зэка.
Тут в дело и включаюсь я. В соответствии со списком бригад, я с вечера отделяю их личные карточки, с пугающей хичкоковской фоткой, номером статьи, сроком и отрядом-бригадой. После этого я укладываю карточки «производственников» в фанерный чемодан.
Сим провозглашаю себя Христом. Я думаю, что ем сами убедитесь в этом, читая эту книгу. Дух истины - это не кто иной, как я Преподобный Секо Асахара.
В моем извещении вся моя американская жизнь — уместилась в две строчки. «Вы приехали по трехмесячной визе четырнадцать лет назад и с тех пор США не покидали. Это неприемлемо и вы будете депортированы» Я выбрал опцию «судебное слушание» хотя, судя по скрытой в тексте угрозе оно могло занять от трех до шести месяцев. В качестве страны происхождения я написал «СССР». Выбрал также «возможность пыток и смертельную опасность в случае возвращения». — Это роман Книга Корешей, который происходит в режиме реального времени.
Штрихи к американскому быту человека без документов. Винсент Килпастор - копипастер и визионер, рассказывает в этой короткой проповеди - историю экспедиции по поиску таинственных шаманских галлюциногенных снадобий в Маями. Из Пуэрто Рико в Техас, из Техаса в Массачусетс, из Бостона в Маями с неполиткорекктным героем. Читатель узнает о фантастическом опыте автора и станет свидетелем рождения его удивительных прозрений и на фоне выпусков теленовостей.
Побег из тюрьмы. Побег от семьи. Побег из страны. Пройдут годы до того момента истины, когда герой романа полностью оценит смысл американской пословицы: «Наши личные проблемы редко имеют географическое решение» или, говоря по-русски: «От себя не убежишь!»Действие разворачивается в начале века в одной из республик бывшего Союза. Из колонии строгого режима, описанной с неожиданного, непривычного и мало защищенного ракурса, автор тянет нас в бега. Путешествие из Петербурга в Москву, написанное так, будто за Радищевым гонится уголовный розыск.
Что такое «возврат налогов» , как родить ребенка без медицинской страховки, чем удобен Кольт «Детектив» и существует ли проблема расизма на бытовом уровне?Наиболее точное и неполиткорретное описание современной Америки. Избранные места должны войти в хрестоматии для изучающих США.
Штрихи к американскому быту человека без документов. Как дописать роман скрываясь от полиции и потерпевших? Как победить зависимость?Как внедриться в секту Саентологов и встретится с Томом Крузом и Джоном Траволтой?
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.