Школа - [108]

– На, сравни, – подал я ей лист, где магическим карандашом был сделан объёмный рисунок части плетения, всё не влезло, и я накидал это плетение на шести листах А-3. – Только смотри внимательно.

Следующие три часа мы с Миком отдыхали, загорая под жарким солнцем, пока Белла, она была в широкополой женской шляпке, внимательно сравнивала рисунки.

– Вот в этих трёх местах неправильно, нужно сместить узелки так и так, а остальное всё то же самое, – наконец сообщила она.

– Где? – заинтересовался я, накидывая на себя рубаху, а то уже припекать начало.

В течение двадцати минут я подправлял рисунок, пока Белла не кивнула – совпадение на сто процентов. После этого я свернул рисунки и убрал их в чертёжный тубус, махнув рукой, чтобы Мик вёз нас на эсминец. Тот прошёл к месту управления, запустил движок, и мы неторопливо направились к кораблю.

– Ну вот и всё, – известил я своих учеников. – Оборона изведана, все плетения изучены, теперь можно продолжить движение к закрытому континенту.

– Но как?! – удивилась Белла. – Учитель, вы же сами сказали, что без специального амулета это очень трудная задача, а артефакты, которые формируют эти боевые плетения, затоплены на большой глубине, и до них не добраться.

– Белла, включи логику. Я тебе объяснял, как формируется один участок обороны вроде этой линии: берётся сундук или ящик, на него накладывается плетение сохранности, внутрь помещается артефакт с амулетами-усилителями его сигнала, и этот артефакт, имея три плетения сигнализации и восемь боевых плетений, контролирует участок в пятнадцать километров. Не забывай ещё об оборудовании зарядки, подпитывающей этот артефакт, из-за чего эта оборона может стоять неограниченно долго. А теперь подсчитайте, сколько надо таких ящиков с артефактами, чтобы закрыть весь континент?

Оба ученика надолго задумались. Потом Мик неуверенно сказал:

– Много?

– Очень много, с учётом того, что такой закрытый континент не один, их два. Так что они просто выстроили стены на обычных маршрутах кораблей и так закрылись. Но если пройти по линии дальше, то мы сможем её обойти и спокойно сблизиться с берегом одного из континентов, с тем, к которому мы и направлялись.

– А почему мы тогда изучали плетения? – растерялась ученица.

– Белла, солнышко, никогда настоящий одарённый, тем более учёный-любитель, не пройдёт мимо неизвестного плетения и не изучит его, а у меня теперь и рисунки есть, – похлопал я по тубусу. – Правда, то, что линия обороны может быть не сплошной, я тоже понял не сразу, дней через пять, после того как мы подошли к ней, но я уже заинтересовался местными плетениями магического конструирования и решил не бросать их. Не зря, оказывается, очень у вас тут продвинутые маги живут, если бы я не был большим теоретиком, то и половины не понял бы, что они накрутили, а так основы мне понятны, но как в действительности действуют эти плетения, покажет лишь практика, то есть нужно их создать и испытать. Это одно из основных правил магов-лаборантов: что бы ты ни сделал, сразу проверь, работает оно или нет. Многие маги, чтобы не рисковать своей жизнью, встраивают созданные ими плетения в артефакт, выводят ручное управление и передают простым людям для испытания. Смертность у лаборантов большая, гибнуть из-за мелкой ошибки им не хочется, защита может не выдержать, а простых людей не жалко.

– И часто они погибают, ну, эти, обычные люди? – поинтересовался Мик.

Я частенько открывал такие особенности работы магов, чтобы у учеников не было иллюзий на этот счёт и чтобы спустить их на землю, а то они уже себя бессмертными воителями считают.

– Девять из десяти.

Дальше до боевого корабля, у борта которого уже столпилась ожидающая нас малышня, мы двигались в молчании, каждый думая свои думы.

В этот раз не стали оставлять шлюпку на воде, а подняли её на борт. Васильев, получивший от меня чёткие указания, повёл эсминец вдоль оборонного пояса, выискивая чуткими сенсорами бреши. Я не мог ошибиться, у местных магов просто не хватит сил и возможностей, чтобы перекрыть все континенты, так что должны быть проходы, ещё как должны! Да и оборона была возведена не зараз, а постепенно, мне кажется, лет за двадцать-тридцать. Может, они что чувствовали, или сигналы тревожные получали и забеспокоились, а когда началась война со святошами, просто активировали эти оборонные пояса, и нам теперь нужно выяснить, помогло им это или нет.

На следующее утро я был поднят боевой тревогой, зазвучавшей во всех уголках корабля. Морщась от сирены, я взял с прикроватного столика наручные часы и, посмотрев на циферблат, простонал:

– Пять утра… Какого чёрта?!

Появившаяся в каюте блёклая тень Васильева, он был невысок, седой, с седыми же усами и в форме военного моряка, красного командира ВМФ СССР, прояснила этот момент:

– Командир, замечено два парусных судна, что идут в нашу сторону. Судя по курсу, идут от того континента, что мы покинули.

– На хрен их, – снова падая на койку, завернулся я в одеяло.

– Топить? – уточнил капитан.

– Да, топить, – подтвердил я, накрываясь подушкой, но тут же, высунув голову, изменил приказ: – Хотя нет, сперва узнаем, что им нужно. Посмотри сверху корабельным «Глазом», что это за парусники и есть ли там военные. Если это военные корабли, топи без раздумий, потом подойдём, поднимем с воды парочку моряков и узнаем, какого хрена им от нас надо было.