Школа ночи - [2]

СТОУН. И играть предстоит уже сегодня вечером?

МАРЛО. Я не собираюсь устраивать представление века. Затея лишь в том, чтобы немного поразвлечь местную публику. Вы будете играть Энея, сына Венеры...

МАРЛО с сомнением разглядывает Стоуна

СТОУН. Он разочарован.

КИД. Чепуха!

СТОУН. Я так и знал!

МАРЛО. Да нет... Правда, будь он помоложе...

КИД. Он одного возраста с тобой.

МАРЛО. Да? Ну что ж, я тоже не прочь бы сбавить пяток лет.

СТОУН. У меня есть парик. Но я всегда снимаю его, когда езжу верхом.

МАРЛО. Это разумно. Итак, ваша труппа распалась. Как поживает Гуиллам?

МАРЛО проверяет Стоуна, и тот это чувствует

Он по-прежнему возглавляет труппу?

СТОУН. Да. Бедняга страдает ужасно. Ему пришлось распродать все костюмы.

МАРЛО. Кого вам доводилось играть?

СТОУН. Царей, сенаторов, отшельников... Папу Римского.

МАРЛО. В "Фаусте"? На гастролях?

СТОУН. Нет, в Лондоне. В театре "Роуз". И всего только два раза.

МАРЛО, похоже, не очень этому верит

КИД. В театре "Роуз"? А в моих пьесах вам не доводилось играть?

СТОУН. Э-э...

КИД. Кид. Меня зовут Том Кид.

СТОУН. А, "Испанская трагедия"... Нет, не доводилось.

МАРЛО. Значит, только в "Фаусте"?

СТОУН. Да.

МАРЛО. Отлично. может, мы сыграем сцену из "Фауста". Но главное ( "Дидона и Эней".

СТОУНА слегка пошатывает. МАРЛО встревожен.

В чем дело?

СТОУН. Простите. Сегодня утром я не успел поесть.

МАРЛО отходит от него

МАРЛО. Как давно он не был в Лондоне?

ФРАЙЗЕР. Месяца два.

МАРЛО. Ты уверен?

ФРАЙЗЕР. Кит! Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поступать неосмотрительно...

КИД. Что ты предлагаешь? Осмотреть его под мышками и в паху?

МАРЛО. А не плохая идея.

КИД. Английский Мерлин боится? Где же твоя волшебная сила?

СТОУН. Я не заражен, сэр.

Неожиданно стаскивает с себя камзол и рубашку и поднимает вверх руки

МАРЛО. Ах, добрый сэр! Я вас обидел. Так вот же!

Также стаскивает с себя камзол

Теперь мы в равном положении. Можно сказать, нас больше ничего не разделяет.

КИД обменивается взглядом с Фрайзером

КИД. Может, нам лучше уйти?

МАРЛО. Все остальное может подождать. Я понимаю, вы прямо из седла? Вот - здесь хлеб, яйца, ягоды.

Протягивает Стоуну еду. СТОУН одевается

МАРЛО. Теперь все мои сомнения рассеялись. Но, может, они возникли у вас? Добро пожаловать в Скэдберри. Скоро вас представят нашему добрейшему хозяину Тому Уолсинхэму и его супруге госпоже Одри. Весьма влиятельное семейство. Его покойный кузен, сэр Фрэнсис, был секретарем Тайного совета. Они вхожи даже к СТАРОЙ ЛЕДИ...

С п о х в а т ы в а е т с я

Инграм... Если тебя не затруднит... Музыкантов.

ФРАЙЗЕР. Сейчас приведу.

ФРАЙЗЕР уходит, слегка улыбаясь, т.к. понимает, что от него просто хотят избавиться

МАРЛО (Стоуну). Что вы скажете об Инграме?

СТОУН. Он точно знает, чего хочет.

МАРЛО. Встречались с ним прежде?

СТОУН. Нет.

КИД. Он шпион. Не какой-то там домашний стукач, а настоящий шпион. Здесь все шпионы. Даже Кит...

МАРЛО неприятно упоминание об этом

МАРЛО. Инграм профессионал. А я так - баловался. "И было это все в стране иной..."

СТОУН узнает цитату из "Мальтийского еврея"

СТОУН. "...К тому же девка приказала долго жить".

МАРЛО. Вы знаете, кого вам предстоит развлекать?

КИД. Он не знает.

МАРЛО испытывает раздражение. СТОУН замечает это.

СТОУН. Нет.

МАРЛО. Но что он важная персона, вы несомненно догадываетесь.

СТОУН. Он?

МАРЛО и КИД удивлены.

МАРЛО. Да уж, конечно, не ОНА.

КИД. Будь здесь она, вас бы на пять миль не подпустили к дому.

МАРЛО. Впрочем, я бы не сказал, что ЕГО и ЕЕ разделяет стена.

П А У З А.

СТОУН. Эссекс?

МАРЛО. Нет, благородный граф слишком высокороден для этой роли.

КИД. Речь о другом.

СТОУН. Другом?

КИД. Фаворит.

СТОУН. Испанец?

МАРЛО пристально смотрит на Стоуна.

Сэр Уолтер Рэли?

МАРЛО. "Испанец"! А вы неплохо осведомлены.

СТОУН. Его так прозвали за смуглый цвет кожи.

МАРЛО. Кто вам сказал?

СТОУН. Я думал, это всем известно.

МАРЛО. Известно, но только в пределах двора ее величества.

П А У З А.

МАРЛО. Ну что ж, вы угадали. Сэр Уолтер. Щедрая душа, но при этом весьма опасная личность. Теперь же, когда есть основания предполагать, что ее расположение к нему не столь сильно, как прежде...

Замечает удивление на лице СТОУНА.

Да, да... Теперь он сам толком не знает, кто друг ему, а кто враг, и от того становится еще опаснее. Мы были с ним дружны когда-то. Поэт. Храбрец. Мыслитель. Но мы живем в стране, где человек с подобными достоинствами вынужден унижаться, разыгрывая любовь к одной августейшей и престарелой девственнице. Итак, Том... У меня такое чувство, что в мире остались одни Томы. Вы гость, и поэтому мы будем называть вас Том. А Кид у нас будет Том-Содом.

С м е е т с я

КИД. Шуточки Марло. Как всегда, непостижимы.

МАРЛО. А Тома Уолсинхэма мы назовем на шотландский манер Тэм, тем более что и он, и его женушка имеют кое-какие интересы в стане шотландцев.

КИД и МАРЛО (фальцетом и с сильным шотландским акцентом). Да здравствует королева Джеймс!1(

МАРЛО. Итак, Том, последний вопрос. Вы протестант?

СТОУН. Разумеется...

МАРЛО. И сколь велик ваш протест?

СТОУН. Ни больше, и не меньше, чем этого требуют ее величество и архиепископ.