Школа гейш - [78]

Она не чувствовала ни малейшего желания рассказывать подробности ночи с Акио Такухати. Даже запачканное откровением Асуки и отвратительной сценой в комнате госпожи Хасу воспоминание казалось Мие чем-то интимным, что предназначено только для двоих. Такими вещами не делятся даже с ближайшими подругами или матерью. Тем более их не отдают на поругание ровесницам.

Ее первая ночь с мужчиной была похожа на сладкую грезу, тогда как рассказы подруг больше напоминали липкий тягостный кошмар.

Нет, другие мужчины вовсе не были жестоки. Они просто отнеслись к майко как к товару. Думали о себе и своем удовольствии. Тот, который купил Оки, например, раздевая девушку, оценивал вслух ее тело, комментируя размер груди и форму ягодиц. Словно обсуждал удачно приобретенную вещь. Словно Оки не стояла рядом, дрожа от смущения и страха.

– Нет, – выдавила Мия, – не ужасно.

Мысленно она взмолилась, чтобы подруга перестала задавать вопросы. Но если боги и слышали ее молитву, они не вняли. Теперь на Мию смотрели уже все майко.

Кумико сморщила носик:

– Но ты отказалась стать наложницей господина Такухати. Значит, что-то было не так?

– Все было… нормально, – выдавила Мия.

«Нормально». Какое нелепое и неправильное слово для ночи, наполненной блаженством.

– Ага, «нормально». Поэтому на следующий день ты кричала, что скорее умрешь, чем пойдешь с ним.

– Я… что? – Мия растерялась. – Я не кричала!

Ичиго потянулась и хихикнула:

– Не думала, что даймё Такухати такой ужасный любовник. Или он заставлял тебя делать что-то противоестественное?

Теперь на Мию смотрели сразу семь пар глаз, полыхающих неуемным любопытством. На лицах ровесниц застыло предвкушение скандальных откровений, за которым пряталась ревнивая обида – почему ее выбрал красавец-генерал? Почему не меня?

Обида и желание убедиться, что правильно не выбрал – повезло, пронесло.

Одно слово, один намек со стороны Мии – и побежит, полетит сплетня, обрастая по дороге немыслимыми и жуткими подробностями.

– Да нет же! – с отчаянием воскликнула девушка. – Все было очень хорошо, правда!

– Тогда почему ты отказалась стать его наложницей? – резонно спросила Сизука.

Мия отвернулась.

– Я… просто не хочу быть наложницей, – с трудом выговорила она.

Кумико присвистнула, Оки покрутила пальцем у виска.

– Ну ты ду-у-ура, – протянула она, и Мие не захотелось спорить.

Походивший издалека на дыню предмет на поверку оказался человеческой головой. Акио поднял ее за хвост на затылке, вгляделся и яростно выругался.

Шедший за ним Нобу с испуганным возгласом шарахнулся в сторону.

– Чего прыгаешь? – сквозь зубы спросил даймё, поворачиваясь к младшему брату. Подвешенная за волосы голова в его руке закачалась. Отсветы фонарей скользнули по искаженным смертью чертам, создавая иллюзию, что покойник корчит гримасы.

– Нукекуби, – суеверно пробормотал юноша, чем вызвал презрительную ухмылку на лице старшего брата.

На чудовищного нукекуби, умеющего отделять свою голову от тела и отправлять в полет в поисках человеческого мяса, находка никак не тянула.

– Ты дурак? Это – Сабуро.

Нобу приблизился, опасливо принял из рук брата его страшный груз и издал горестный стон.

Лицо покойного кривилось в гримасе боли, свидетельствовавшей лучше любых сопроводительных записок, что конец его не был легким.

– Значит, сёгун все знает, – потрясенно пробормотал Нобу и поежился.

Акио отобрал голову у брата, закрыл покойнику глаза. На лице генерала застыла хорошо знакомая его подчиненным бесстрастная маска. Пожалуй, только несколько человек из ближайшего окружения, знавшие Такухати годами, смогли бы заметить скрытую за ней ярость и скорбь.

– Не здесь. Пошли в дом.

Дверь открыл слуга и замер в глубоком ритуальном поклоне.

– Управляющего ко мне, – велел генерал с порога и прошел по коридору, даже не пытаясь скрыть или завернуть в ткань свою страшную ношу.

С управляющим столичной резиденцией клана Такухати они столкнулись на пороге кабинета. Упреждая любые расспросы, генерал сунул ему голову.

– Оставили на пороге дома, – пояснил он в ответ на вопросительный взгляд вассала. – Выясни, как она здесь оказалась. Когда и кто из слуг покидал дом в последний раз? Кого из посторонних пускали во двор? К ночи я должен знать, кто принес ее.

Кровожадная ухмылка лучше любых слов говорила, что сделает генерал с курьером, доставившим жуткую посылку.

Нобу робко тронул брата за рукав:

– Но сёгун… – начал он.

Такухати отмахнулся.

– И позаботься, чтобы нашли тело. Сабуро был хорошим вассалом, я хочу, чтобы у него было достойное погребение, – закончил он.

Управляющий исчез так же стремительно, как появился. Нобу попытался исчезнуть вслед за ним, но был остановлен окриком брата: «А ты куда?»

– Я думал, теперь уже все… – начал он. И замолчал, предлагая брату самому додумать, что именно «все» – раз уж они собирались обсудить план похищения младшей сестры из дворца сёгуна. А какое теперь обсуждение, когда свой человек, внедренный во дворец, вернулся в таком усеченном виде?

Акио щелчком пальцев зажег фонарь на столе, прошелся по кабинету, напоминая повадками запертого в клетке, но несломленного хищника.

– Третий раз, Нобу! Это не может быть случайностью.