Школа Добра - [13]

– Ну, я пойду... Вень, я тебя в комнате жду, да?

Вениамин кивнул и широко улыбнулся, а Александр громко скрипнул зубами и процедил:

– К началу выборов чтобы в общем зале был чай!!! – развернулся и ушел, широко шагая, а я только хохотнула по-дурацки ему в спину.

Когда их темнейшество исчезло за поворотом, любопытство и нетерпение одержали безоговорочную победу над правилами хорошего тона. Поэтому я обратила к Вениамину свой удивленный взор и спросила:

– Это что это было сейчас?

– А пусть не смотрит на тебя так, – проворчал Веник и попытался свернуть разговор:

– Пойдем уже за Авророй...

Пока мы шли по коридору и поднимались по лестнице, я пыталась осмыслить услышанное, но оно как-то не осмысливалось.

– Да как он на меня смотрит?! – наконец не выдержала и дернула товарища за рукав пижамы.

– Как будто ты его любимого хомячка живьем съела...

Все. Я в ауте. Серьезно, что ли? Что-то темнит Фростик, не иначе.

– Да он на всех так смотрит. На всех хомячков не напасешься...

Веник в ответ только пренебрежительно хмыкнул, и я поняла, что большего от него не добиться.

– Вот возьму, и не проголосую за тебя сегодня! – мстительно припугнула я, прекрасно понимая, что лучшей кандидатуры на должность нашего старосты просто невозможно найти. Веник и сам об этом отлично знал, зараза, поэтому на мою угрозу отреагировал приподнятой бровью и нетерпеливым взмахом руки, мол, давай, шевелись уже.

Но у дверей нашей комнаты будущий староста сообразил, что принимать участие в выборах надо не в пижаме, а как минимум, в домашней одежде. А лучше – в форме. Поэтому мы договорились встретиться внизу минут через двадцать. И Веник убежал приводить себя в порядок, а я отправилась к себе.

Минут десять я успокаивала Аврору, которая дулась на кровати, отвернувшись лицом к стене, а потом мы все-таки отправились голосовать.

В общем зале народу было... Я как-то даже не представляла, что в нашей школе учится столько людей. Ну, правильно. Все же курсы со всех факультетов собрались. Розовые феи, химики в белых халатах, зеленые ботаники, синие зоологи, ну, и мы сбоку, немым укором радуге.

– Начнем с самого простого, – магически усиленным голосом объявил ректор. – Первые курсы, вы со старостами определились?

В ответ раздалось нестройное и разномастное:

– Определились...

– Не определились...

– Да зачем нам староста?

И в наступившей на секунду тишине совершенно неожиданное:

– Да он пьет как конь, какой из него староста?

Вельзевул Аззариэлевич рассеянно моргнул и внимательно посмотрел на произнесшего последнюю фразу химика. Тот немедленно стушевался и спрятался за спинами товарищей.

В общем, старост мы выбрали и успокоились. Особенно успокоился Веник. Он сразу нос задрал важно и, кажется, даже выше стал.

А ректор раздал избранникам первокурсников фолианты, размером не уступавшие ППвО, а затем сделал объявление:

– Немного отступая от обычной программы проведения выборов, – пятый курс дружно и в голос застонал, заставив меня волноваться. – Вынужден сообщить, что в этом году наша школа примет участие в общешкольных военных тренировках не на правах вспомогательной силы, а как отдельный участник.

Теперь застонали все от пятого до второго курса. Мы же по-прежнему молчали и ушами хлопали.

– Ну, и на первый семестр нашим основным спарринг-партнером заявился Институт Годрика Воинственного.

– Вот же ж ...ть!!! – не сдержалась я громко, привлекая к себе взгляды всех. Ну, то есть вообще ВСЕХ!

Просто до меня до первой из самых младших дошло, что здесь происходит, и кто во всем этом виноват. Попыталась спрятаться за Аврору, но что уж там...

– Кхм-кхм, – ректор демонстративно прочистил горло, перетягивая всеобщее внимание на себя. – Итак, общая физическая подготовка начнется с завтрашнего дня. Занятия по тактике и стратегии вводятся у всех курсов и факультетов... Кажется, все?

Вельзевул Аззариэлевич вопросительно посмотрел на пятикурсников, и один из них злым голосом произнес одно слово:

– Барбакан.

– О! Ну, это на ваш выбор, – отмахнулся ректор. – Просто не забывайте о благоразумии... А теперь можно переходить к основной части собрания, собственно, к выборам в студенческий совет.

Ожидать результатов голосования я решила, забаррикадировавшись в своей комнате, а потому, когда все были увлечены подсчетом голосов, предприняла стратегический отход через боковые двери. На цыпочках прокралась к лестнице, как никогда мечтая о шапке-невидимке, и уже собралась было вздохнуть свободно, как кто-то схватил меня сзади за жилетный хвостик, потянул назад и злым шепотом поинтересовался:

– Куда собралась?

– К себе, – буркнула недовольно, пытаясь вывернуться из стального Александровского захвата.

– Напрасно. Хватай совет, пока я добрый: лучше сразу показать всем, что тебе плевать, а то только хуже будет.

Вздохнула тяжело. Прекрасно понимаю, что пятикурсник прав, но как же боязно возвращаться назад, в общий зал, где почти все из-за моей несдержанности догадались о том, по чьей вине у нашей школы такой соперник. А в том, что это происки моего старшего брата, сомневаться не приходилось.

– Мне просто страшно, – честно призналась я.

Александр поморщился.