Школа Бессмертного - [11]

– Погоди! – Лика вырвала руку, недоумённо обвела Маргариту взглядом. – А ты что, так пойдёшь?

– А какие проблемы? – Маргарита озабоченно посмотрела на свою потрёпанную куртку и джинсы. – Чистое всё, выстиранное.

– Это царский приём, Марго! Ты чего?! Возьми у меня какое-нибудь платье.

– Во-первых, у меня не твой размер. А во-вторых, послам разрешается приходить в своём. Ну а мы, считай, тоже послы и чужаки, нам тоже можно. Пойдём, пока Савостьянов кипеть не начал.

Они вышли в спальню, и Лика выразительно посмотрела на посрамленную подругу. Никита Савостьянов был одет по здешней моде. В тех же чёрных сапогах, в которых прибыл несколько дней назад из Золотого города, в тёмно-серых рейтузах и чёрном зипуне с золотым шитьём. Разве что пистолета при нём не было. Но на пальце по-прежнему сверкал рубиновый перстень – подарок Елены и источник зависти Маргариты.

– О! – Никита явно не ожидал увидеть здесь Лику. – Ваше высочество! – Он поклонился. – Простите, не думал вас встретить здесь.

– Ладно, нечего тут церемонии разводить, – нетерпеливо сказала Маргарита. – Когда вы уже по-человечески начнёте общаться? Лика, это Никита, Никита, это Лика. Ты мой лепший кореш, ты моя лучшая подруга, сколько раз вам уже повторять?!

– С твоей бесцеремонностью, Кошкина, – усмехнулся Никита, – наверняка ты уже и царицу Машей кличешь, и Кощея – Кешей. Как вы с ней общаетесь, Лика? Это же ходячая катастрофа!

– Поверьте, я уже успела в этом убедиться, – улыбнулась Лика, протягивая ладонь. – Мне интересно, как вы с ней общались? Научите как-нибудь? Вас она хотя бы слушается, в отличие от меня.

Никита осторожно пожал руку царевны.

– Вы мне льстите, Лика, – сдержанно улыбнулся он. – Сомневаюсь, что Марго вообще способна хоть кого-то слушать.

– О господи! – простонала Маргарита, заводя глаза к небу. – И тут ты меня хочешь обойти и Лику уже отобрать. Фигушки! Пойдём уже, граф Монте-Кристо. А то без нас всё съедят.

* * *

Малая гостевая столовая дворца спокойно вмещала человек сто, но сейчас в ней было гостей шестьдесят, не больше. Как и в случае с похоронами, Марья не хотела устраивать большой приём, но почтить память старого мага она была должна. К тому же у неё были и не столь явные резоны, о которых пока знал только Коломна.

Поэтому и стол был накрыт с подобающей царской щедростью, и гости подобраны с расчётом – только те, кто должен быть здесь, и никого лишнего. Ну почти никого. Савостьянова с Кошкиной Марья не приглашала, но и не особо противилась их присутствию.

Были все свои, семейные. Был Кощей с Еленой, была Ольга с мужем и детьми. Марья настояла на освобождении Гвидона. Соловей поупирался, но уступил.

В обмен он рассчитывал на место рядом с Марьей, и ей с большим трудом удалось отговорить его от этой идеи. Не стоит так демонстративно спешить. Уже и то, что он во дворце, изрядно смущает и двор, и народ, а уж если на пиру его, разбойника, увидят рядом с царицей, это и вовсе произведёт большой и совершенно сейчас ненужный скандал. Соловей поспорил для вида, но опять смирился. Даже он понимал, что не стоит устраивать очевидный соблазн на поминальном пиру.

Был Коломна, был ближний боярский круг, члены правительства и Малого совета. Были послы. Послов Марья пригласила с дальним прицелом. Пусть увидят брата, пусть убедятся, что его возвращение не миф. Пусть лично убедят своих королей и повелителей, что союз Волхова и Золотого города не вымысел, а новая реальность, с которой теперь всем придётся считаться. И чем быстрее это осознают вокруг, тем лучше.

Марья вошла, когда все ещё были на ногах. Никто не садился, ждали царицу. Она быстро окинула намётанным взглядом зал, заметила сестру с семьёй и Финистом, брата с Еленой в окружении послов, Лику с неизменной Кошкиной и Савостьяновым. Ивана не было.

Марья поймала взгляд Коломны. Дьяк чуть развёл руками, дёрнул плечом.

Это ей не понравилось. Иван пропустил похороны. Если он пропустит ещё и поминальный пир, слухи пойдут совсем нехорошие.

Она хотела было отправить Коломну на поиски, но сдержалась. Иван должен прийти. Почему он пропустил похороны, она знала, но на поминки он прийти должен. Может, просто задерживается?

Марья неторопливо прошла по залу, чувствуя, как приковывает всеобщее внимание. Она надела чёрно-красное бархатное платье, выглядевшее и торжественно, и уместно трагично, и свою золотую диадему и понимала, что затмевает остальных. И Лику со всей её свежестью и молодостью, и Елену с её безупречной красотой и всеобщим обожанием. У неё было то, чего не было у остальных, то, что придавало ей особый вид и стать, – власть. И эта власть, которой не было даже у брата и к которой он особо даже и не стремился, приковывала к ней сейчас все взгляды в малой пиршественной зале.

Она прошла мимо сестры с зятем, походя приласкав племянников, с показным безразличием скользнула взглядом по Лике и подошла к брату Он стоял с Еленой под руку рядом с послами из Семиградья, Вестлана и Барханного каганата. Остальные то ли уже засвидетельствовали ему своё почтение, то ли вовсе не решались подойти.

– Ваше величество, – по очереди склонились перед ней Сорский, Блэквуд и Маскина. – Какой печальный повод для этого торжественного собрания!