Шкатулка сновидений - [60]
О, поверьте, я всеми силами пытался спастись! Я вскочил с того места, где мы лежали с Труди Меннен, неистово натянул одежду и, не обращая внимания на ее недоуменные вопросы и озадаченную тревогу, помчался домой. Я взлетел по лестнице, бросился на кровать и зарыл лицо в подушку, дергаясь и извиваясь в потной агонии, непрерывно отвергая Мысль — и постепенно сдаваясь ей. Три дня я не мог есть, и мои обеспокоенные родители решили, что я тяжело болен. Они не ошиблись. Позвали доктора Вольфа. Он обследовал меня, поцокал языком, засунул палец в мой задний проход, вытащил его, посоветовал матери каждые четыре часа устраивать мне обертывания холодной мокрой простыней и отбыл, недвусмысленно оставив счет на прикроватном столике. Моя голова раскалывалась, горло пересохло и пылало, я дрожал и одновременно потел. Когда я, наконец, заснул, вернулся детский сон про огромную птицу и лишил меня тех крох отдыха, которые я надеялся получить. Даже бессознательность не приносила забвения. Когда я хотел облегчиться, отцу приходилось поднимать меня, но если он работал на ферме, а мать не слышала моих стонов, я просто ходил под себя, и простыни покрывались желтыми, вонючими пятнами.
Наконец, утром третьего дня, я забылся судорожным сном. Было около девяти часов. Открыв глаза, я понял, что пытка закончилась — Мысль выгрызла себе место в самом центре моей души и надежно там обосновалась. Я осознал, что теперь она всегда будет со мной. Следовательно, борьба потеряла смысл. Я смирился — или вынужден был смириться, ведь из-за слабости я не мог сопротивляться — с гранитной плитой отчаяния, придавившей мое сердце. Да, пытка закончилась, но тихая, вечная безысходность только начиналась.
Мне подобало стать практичным. Составить список дел, которые можно выполнить в той темноте, где я теперь жил, и действовал, и существовал. Следовало совершить всё возможное, чтобы свести к минимуму горе, приносимое окончанием так называемого «счастья». Я начал с Труди. Какой смысл в днях жареных цыплят, и пива, и близости под лучами солнца, если, закончившись, они оставят только пустоту и боль? Надо отказаться от них прежде, чем они откажутся от меня. Конечно же, Труди не поняла. Она расстроилась, и смутилась, и разозлилась.
«Скажи, что я сделала неправильно!» — кричала она, притянув меня к себе и сильно встряхивая.
«Ничего».
«Тогда почему, почему?».
Я отвергал любые проявления ее привязанности, отказывался от приглашений на прогулки и от бесед, я избегал ее общества, как будто она страдала каким-то инфекционным заболеванием. В конце концов, она нашла меня, загнала в угол и прижала к стене. Она чуть не плакала.
«Я же твой друг! — сказала Труди. — Почему ты так поступаешь со мной? Отвечай!»
Я хранил молчание.
«Ублюдок, ублюдок, ублюдок!»
Подавшись вперед, она поцеловала меня прямо в губы. Потом ударила кулаком сбоку по голове и убежала, а я сполз на землю, по моему лицу струилась кровь. Мы больше никогда не разговаривали. Однако я знал, что Мысль верна: несчастье Труди наполнило меня страданием, было почти невыносимо видеть, как она мучается, но, когда, наконец, она смирилась и решила жить дальше одна — когда несчастье закончилось — я почувствовал глубокое, абсолютное облегчение. И благодарность. Конечно, Мысль была правильной! Ее смысл подтвердился в моей жизни, как я и предполагал. И почему я раньше не понимал этого?
С моими родителями произошло примерно то же самое, что с Труди, и если боль, вызванная их страданиями, была сильнее, то и облегчение, когда она утихла и они поняли, что я изменился — или, скорее, меня изменила истина Мысли — оказалось более полным. Матери пришлось особенно тяжело: я отказывался ответить улыбкой на улыбку, избегал ее ласк, отворачивался от протянутой, дрожащей руки. Все наши разговоры стали формальными и обыденными. Она хандрила и теряла вес, перестала заботиться о своей внешности и личной гигиене. Мучения отца проявлялись не столь явно, но я знаю, в глубине души он сильно переживал. В итоге они тоже смирились с неизбежным, и на смену моим собственным мукам пришло мертвое, унылое, тяжелое чувство покорной благодарности, что всё закончилось. Однажды, проходя мимо приоткрытой двери на кухню, я подслушал их разговор.
«Это все та болезнь, — шептала мать. — С тех пор он и изменился».
«Вряд ли он когда-нибудь снова станет прежним», — ответил отец.
«Как ты думаешь, что это было? Какое-то воспаление мозга?»
«Не знаю. Знаю только, что он больше не наш сын».
Тут моя мать разрыдалась, и я тихо прокрался наверх, в постель.
После всего произошедшего не было смысла оставаться дома, и я сообщил родителям, что уезжаю на поиски работы в город или даже в столицу. Моя мать уже выплакала все слезы, поэтому ее глаза оставались сухими, и она просто молча кивала. Отец предложил помочь с вещами, но я сказал, что справлюсь сам. Он дал мне небольшой пакет с деньгами, чтобы начать новую жизнь. В последний раз обернувшись взглянуть на наш дом, я увидел стоящую в дверях мать. Она казалась такой маленькой, хрупкой и ранимой. Потом вышел отец и, слегка нахмурившись, обнял ее. Я отвернулся и пошел прочь.
Орландо Крисп, гениальный повар, настолько хорошо готовит, что поклонники его таланта создают закрытый клуб. Они готовы на все, лишь бы была возможность обедать в ресторане Орландо, и еще не понимают в чем секрет. Для Криспа потребление плоти — это, по существу, акт любви, контакт столь же интимный, как и секс, и подобная интимность неизбежно достигает своего апогея. Но в чем секрет, может быть, повар чего-то не договаривает? Чем, все таки, кормит нас кровожадный монстр?
«Мемуары придворного карлика, гностика по убеждению» – так называется книга, выходящая в серии «fabula rasa» издательства «Симпозиум».Автор, скрывающийся под псевдонимом Дэвид Мэдсен – ныне здравствующий английский католический философ, теолог и монах, опубликовал роман в 1995 году. По жанру это дневник личного секретаря Папы Льва Х, карлика Джузеппе, представляющий Возрождение и его деятелей – Рафаэля, Леонардо, Мирандолу глазами современника. «Мемуары» написаны как бы изнутри, человеком Возрождения, всесторонне образованным космополитом, пересматривающим понятия добра и зла, порока и добродетели, извращенности и нормы.
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Следопыт и Эдик снова оказываются в непростом положении. Время поджимает, возможностей для достижения намеченной цели остается не так уж много, коварные враги с каждым днем размножаются все активнее и активнее... К счастью, в виртуальной вселенной "Альтернативы" можно найти неожиданный выход практически из любой ситуации. Приключения на выжженных ядерными ударами просторах Северной Америки продолжаются.
Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру. Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал. Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют. Ночные программы кабельного телевидения заключают пари – получится или нет? Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди и интригуют, чтобы пробиться вперед. Самые опытные асы порно затаили дыхание… Отсчет пошел!
Это – Чак Паланик, какого вы не то что не знаете – но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины – просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или – СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи.