Шкатулка группенфюрера - [5]

С Виктором Романовичем Чуевым меня связывали сложные отношения. Во-первых, мы были друзьями детства, во-вторых, однажды я спас ему жизнь, и в-третьих, это я подставил под пулю его даровитого, но вороватого отца, о чем никогда впоследствии не жалел. И на это у меня имелись очень серьезные причины.

Родной город не пожелал порадовать вернувшегося к родным пенатам странника хорошей погодой. И самое обидное, мне некому было предъявить претензию за промозглую сырость, пронизывающий осенний ветер и небо, затянутое свинцовыми тучами до столь полной беспросветности, что надеяться улучшение погоды мог только неисправимый оптимист. Я рысцой миновал расстояние от машины до подъезда Чуевского дома, сохранив сухим пиджак, но промочив ноги, обутые, к слову в итальянские мокасины. Все-таки забугорная роскошь мало гармонирует с нашим резко-континентальным климатом, а потому материально обеспеченным людям приходится нередко нести ущерб там, где нормальные наши сограждане бодро топают в резиновых или кирзовых сапогах.

Я не стал предупреждать Витьку о своем визите, ибо гордый отпрыск почившего в бозе папы мог чего доброго уклониться от дружеских объятий. К тому же Чуев принадлежал к отряду всеядных, ведущих по преимуществу ночной образ жизни, а сейчас для таких как он наступал час охоты. За удовольствиями, естественно. Своего друга детства я застал, можно сказать, на пороге. Чуев, уже успевший принять изрядную дозу спиртного, безнадежно запутался в рукавах своего светлого плаща и нуждался в помощи. Помощь ему оказывал рослый русоволосый джентльмен в смокинге, которому явно не хватало навыков дворецкого. Эта пьяная парочка уже успела утратить свойственную трезвым людям координацию движений, но дар речи пока сохранила. Благо и язык у них был один на двоих – матерный.

– Вы бы дверь закрыли, – укорил я разбушевавшихся интеллигентов. – Воздух подъезда буквально пропитан кабацким духом.

– Допились мы с тобой, Слава, – зловеще прошипел Чуев. – Даже не до чертиков, а до самого Мефистофеля. Вот он, собственной персоной – дьявол во плоти. Прошу любить и жаловать.

– По виду нормальный вроде человек, – попытался удержать Витьку в реальности расторопный блондин. – И пиджак у него приличный.

– А где ты видел дьявола в отрепьях, Колотов? – театрально всплеснул руками Чуев. То есть попытался всплеснуть, но помешали полы плаща, оказавшиеся в ненадлежащем месте.

– Я его вообще не видел, – честно признался собутыльник телезвезды.

– Ну так смотри! Этот субъект выиграл душу в карты у покойного Лабуха, и это далеко не самое страшное из его преступлений.

– Душу я вернул владельцу, – вздохнул я по поводу печальной судьбы ушедшего в мир иной хорошего знакомого. – Мир его праху.

Чуев, наконец, справился с плащом и теперь стоял посреди коридора в позе командора, пришедшего за проштрафившимся Дон Жуаном. Актером он был на редкость бездарным и тут даже законченное в молодости театральное училище ему не помогло. Вот и сейчас взятая на себя роль обличителя и судьи ему явно не удалась. Я не только не провалился сквозь землю, но даже не покраснел.

– Все, Витя, пролог закончился, переходим к действию, – взял я инициативу в свои руки. – Вы куда собрались – в ночной клуб или казино?

– В казино, – ответил Колотов. – Но хотелось бы знать, с кем имею честь разговаривать?

– Строганов Феликс Васильевич, – представился я.

– Наслышан, – коротко бросил блондин. – Вы к нам с дружеским визитом или с деловым?

– С деловым. Но готов подбросить вас до казино, если в этом есть насущная необходимость.

Колотов принял мое предложение сразу, Чуев пребывал в благородной задумчивости. Что, однако, не помешало ему последовать за нами в лифт. О незапертой двери Витька вспомнил уже на первом этаже, о чем сообщил нам трагическим баритоном.

– Будем надеяться, что твою квартиру еще не успели обчистить рачительные соседи, – вздохнул Колотов. – Дуй наверх, Чуев, мы подождем тебя у машины.

За время моего отсутствия мой новенький «Лексус» едва не пострадал от безответственных действий какого-то паршивого «Жигуленка», слегка поцеловавшего его в корму.

– Ты посмотри на этих наглецов, – справедливо возмутился Колотов. – Им что дороги мало! Вот гниды.

Возможно, пассажиры стареньких вишневых «Жигулей» обиделись на высокомерных джентльменов, обругавших скромных пролетариев нехорошими словами, но атаковали они нас настолько слаженно, что едва не повергли на грязный тротуар. Захмелевший Колотов от полученного удара согнулся дугой, зато я успел локтем остановить кулак разгорячившегося молодого человека в сиреневой курточке и вязаной шапочке, надвинутой на глаза. И пока мой визави тряс поврежденной в схватке лапой, я ногой достал его приятеля, уже успевшего вцепиться в Колотова. Моя поддержка позволила Вячеславу обрести себя в недружелюбно настроенном к нам мире, что повлекло за собой печальные последствия для одного из наших неприятелей. Удар Колотов нанес почти без замаха, но этого вполне хватило, чтобы коренастый гражданин в голубых джинсах перелетел через капот «Жигулей» легкокрылой бабочкой. Полет мне показался красивым, а вот приземление вышло безобразным. Коренастый так смачно плюхнулся в лужу, расплывшуюся уродливым пятном на асфальте, что забрызгал грязью заднее стекло моего лимузина. Расстроенный чужой неуклюжестью я отыгрался на его приятеле в стильной кепочке – приятель порхнул в одну сторону, кепочка – в другую. Ретирада наших недоброжелателей была столь же стремительной, как и нападение. Возможно, их напугало появление Чуева, белым приведением застывшего у фонарного столба.