Шкатулка группенфюрера - [17]

– Я присмотрю, – кивнул головой Чернов. – Счастливого пути, Строганов.

Колотов без особого восторга принял мое предложение, судя по всему, столица не слишком привлекала гиперборея. Тем не менее, он отлично понимал, что оставаться в родном городе ему небезопасно. Он был единственным человеком, которого наши оппоненты видели на месте кровавой разборки и про которого точно знали, что этот тип причастен к смерти их людей. Поморщившись и помявшись Вячеслав согласился разделить мои труды на поприще частного сыска. К тому же его явно влекла к себе тайна серебряной шкатулки, виденной им однажды при весьма прискорбных обстоятельствах.

– Судьба, – махнул рукой Колотов.

– Дьявольское искушение, – опять полез со своими пророчествами и предчувствиями Чуев, благо разговор происходил в его квартире, где старые приятели пытались снять пережитый стресс старым проверенным способом. Несмотря на обилие пустых бутылок вокруг оба блистали относительной трезвостью. То ли успели проспаться после загула, то ли переживания оказались столь сильными, что злодейка с наклейкой уже не оказывала на них привычного воздействия.

– Я ведь язычник, Витя, – вздохнул Колотов. – И для меня нет большой разницы между Белобогом и Чернобогом. Я ведь тебе излагал свое видение и того и этого мира.

– Витязи Света, это сейчас очень актуально, – с ходу включился в дискуссию талантливый телеведущий. – В данном случае, я с тобой совершенно согласен. Но стоит ли тебе вступать в союз с витязем Тьмы, ухмыляющимся сейчас за моей спиной? Вот в чем вопрос, Слава.

– Я тебе уже говорил, Витя, что время перемен, это время Чернобога. Разул навьих сил или вампиров, если оставаться в рамках более близких современному обывателю образных систем, достигает своего апогея. Обуздать их способны только витязи Тьмы, у которых есть преимущество перед витязями Света. Я имею в виду поддержку их покровителя Чернобога.

По-моему, я ошибся на счет этих пустобрехов, они уже настолько опьянели, что новая доза спиртного уже не могла заткнуть им рты. Водка лишь погружала пьющих в мир буйных фантазий и видений. Впрочем, их разговор я не рискнул бы назвать бессмысленным. Во всяком случае, я готов был согласиться с Колотовым в том, что крутые перемены в обществе, даже если они проводятся с благими целями, порождают массу проблем, с которыми просто невозможно справиться привычными методами. Ну что, скажите, может сделать наша прокуратура против навьих сил?

– Особенно если сами прокуроры являются оборотнями в погонах, – ехидно хихикнул Витька.

– И к кому ты в этом случае побежишь за поддержкой, Чуев? – снисходительно усмехнулся Колотов. – К витязю Света, выходящему на открытый бой в лучах полуденного солнца или к витязю Тьмы, орудующему в сумраке и не стесненному в средствах ни клятвами, ни моралью?

– А чем в таком случае твои витязи Тьмы отличается от оборотней в погонах или без оных?

– Ничем, если говорить о средствах, – согласился Колотов. – Зато они способны обуздать навий и вернуть мир к привычному состоянию эволюционного развития.

– Я тебе на это так отвечу, Вячеслав, – склонился к собутыльнику Чуев. – Еще большой вопрос, кто опаснее для общества, такие оборотни как Чистопалов или такие витязи Тьмы, как Феликс Строганов. Впрочем, у тебя будет возможность очень скоро самому сделать надлежащий вывод.

Судьба иной преподносит нам такие сюрпризы, до которых способен додуматься разве что романист. Я не имею к писательскому ремеслу никакого отношения, а потому был потрясен, когда обнаружил в салоне самолета своих недавних оппонентов по ночному приключению – Сипягина и Певцова. Первого я даже поприветствовал взмахом руки, на что он ответил мне кривой улыбочкой. Шатен довольно приятной наружности, сидевший справа от Василия, вопросительно глянул на Певцова. Из чего я сделал вывод, что он в этой примечательной во всех отношениях компании человек не посторонний. Михаил Михайлович что-то буркнул себе под нос, видимо назвал фамилии наглецов, напомнивших Сипягину о давнем знакомстве. Мы с Колотовым с удобствами расположились на своих местах, в предвкушении долгого и будем надеяться приятного во всех отношениях перелета. От встревоженных оппонентов нас отделял проход и толстый дядька, сидевший на крайнем сидении. Впрочем, его объемистый живот не мешал нам с шатеном изучать друг друга. Сопоставив кое-какие факты, я пришел к выводу, что добрый молодец, расположившийся справа от Сипягина, никто иной как Максим Иващенко, приставленный, видимо, к наломавшим дров хулиганам самим Чистюлей. А летела несвятая троица, скорее всего, к Ильину, возможно для того, чтобы оправдаться перед могущественным человеком за бесславную гибель его зятя и вручить ему в качестве компенсации взятый с тела покойного Шульца кинжал. Однако я не исключал, что Чистопалов хочет просто войти с Ильиным в долю и стребовать в обмен на кинжал свою часть сокровищ групенфюрера. В любом случае, этих людей нельзя было выпускать из виду.

– Бывают же такие совпадения, – тихо засмеялся Колотов, отвечая обворожительной улыбкой на зверский взгляд, брошенный на него Певцовым. У Михаила Михайловича, не в обиду ему будет сказано, внешность вполне соответствовала репутации. Узкий лобик прикрытый дурацкой челкой, маленькие глубоко посаженные глазки и заурядное лицо, лишенное отпечатка не только благородства, но и интеллекта. Словом типичный рядовой криминальной войны, уже далеко не первый год идущей на просторах нашего отечества. Дураком, вроде Сипягина, он, конечно, не был, что позволило ему дослужиться до фельдфебельской должности, но его претензия на генеральское величие рухнула в первой же битве, которую он рискнул дать, не посоветовавшись с вышестоящим начальством. Я, собственно, Чистюлю имею в виду. Еще один такой прокол, и Певцова не спасут от расправы никакие прежние заслуги. Надо полагать, Михаил Михайлович это отлично понимает и не собирается отправляться в мир иной в цветущем сорока пятилетнем возрасте. Отсюда, видимо, агрессия во взгляде и готовность вцепиться в горло своим недругам. Будь мы с Колотовым чистыми и непорочными ягнятами, то наверняка испугались бы столь недружелюбно настроенного дядю-волка, но в данном случае Певцову не повезло оппонентами.