Шкатулка группенфюрера - [10]

Лас-Вегас… Там, говорят, самая игра.

– Врут, – разочаровал я попутчика. – Круче чем у нас не играют нигде. Сведешь меня с Шульцем – три процента от сделки твои.

– Пять! – всхрапнул от жадности Василий.

– Черт с тобой. Я сегодня добрый. Но и ты не оплошай, Сипягин. И не вздумай со мной шутки шутить. Я тебя из-под земли достану не только здесь, но и в Монте-Карло, не говоря уже о Лас-Вегасе.

– Фамилия-то твоя как?

– Строганов Феликс Васильевич.

– Вот нарвался, блин! Думал, чего это Костя-бармен подмигивает, не иначе как клиента хочет увести, а оно, видишь, как обернулось.

– С прибылью тебя, Василий. Выметайся.

– Это, в каком смысле, – не понял Сипягин.

– Вывески читать умеешь – «Дама треф».

– Ну что же, Строганов, можешь на меня рассчитывать. Своего процента я не упущу.

Вежливый немец позвонил в час пополудни. За что я ему был благодарен. Я успел не только выспаться, но и кофе попить. Нервы у герра Шульца, судя по всему, оказались железными и фатальная неудача с господином Степанковым его не смутила. Как и подобает истинному арийцу, да ещё и внуку группенфюрером, он шёл к цели, не считаясь с потерями.

– Девять вечера вас устроит, господин Строганов?

– Вполне, – отозвался я. – Только учтите, Эрнст, в эту пору у нас рано темнеет, и прогулки становятся небезопасными.

– Я все учел, Феликс. Спасибо за предостережение.

– Вы не назвали места встречи.

– Я позвоню вам в двадцать тридцать. За полчаса вы успеете добраться.

– Как вам будет угодно, герр Шульц.

– До встречи, господин Строганов.

Немец явно осторожничал, что, впрочем, в его положении было понятно. Он прибыл в наш город недавно, а я прожил здесь всю жизнь. Как ни крути, а преимущество оказалось на моей стороне, немудрено, что Шульцу захотелось хоть немного подравнять шансы. Справки о моей персоне он, конечно, навел и получил благоприятную информацию. Благоприятную в том смысле, что с Феликсом Строгановым можно иметь дело. И что милицию на встречу с провинившимся иностранцем он точно не приведет. Не того поля ягода. Впрочем, правоохранителей Шульц, скорее всего, не боялся. Им просто нечего было ему предъявить. В убийстве Степанкова он участия не принимал, и как бы там Сипягин не кивал на соблазнившего его немца, вряд ли показания кругом виноватого человека стали бы всерьез рассматривать в суде. После разговора с Сипягиным мне стало понятно, почему следователи так упорно стоят на своей версии о нечаянном ограблении заблудившегося в чужом городе человека. Грабителей они, скорее всего, не найдут или повесят убийство на первых же подвернувшихся под руку придурков. Докапываться в данном случае до истины оказалось невыгодным как правоохранительным органам, так и родственникам покойного. Все-таки зять московского банкира погиб при весьма сомнительных обстоятельствах, бросающих тень не только на него самого, но и на его семью. Педофилов у нас не любят, и это еще мягко сказано. Поэтому даже если бы я сошел с ума и отправился в прокуратуру с доносом на Сипягина, то этим своим неразумным поступком не столько обрадовал, сколько огорчил бы занятых людей. Не говоря уже о том, что у меня не имелось под рукой ни единого доказательства причастности Сипягина к данному преступлению. А сам Василий не настолько глуп, чтобы откровенничать со следователями.

День я провел в хлопотах по дому. Нельзя сказать, что за время моего отсутствия квартира потеряла свойственный ей блеск, но хозяйская рука и рука домработницы, это далеко не одно и то же. К тому же за два года я успел забыть о многих вещах, меня окружавших, и теперь с удивлением обнаруживал незнакомые мне вроде бы предметы в самых неожиданных местах. Я так увлекся разбором завалов, что едва не прозевал звонок Шульца. А между тем пунктуальный немец позвонил мне ровно в двадцать часов тридцать минут, как и было обещано. Мне пришлось спешно облачаться в приличествующий случаю прикид, ибо времени для того, чтобы добраться до ресторана «Березань», у меня оставалось в обрез. Кроме всего прочего, я не сразу вспомнил, где этот чертов кабак находится, хотя название мне показалось знакомым. Спас меня от конфуза детектив Чернов, к которому я обратился за помощью.

– Недалеко от речного порта, – буркнула нелюбезно трубка чуть хрипловатым голосом Виктора. – Гиблое место. Советую быть настороже.

Совет бывалого человека я принял с благодарностью, после чего увеличил скорость своего «Лексуса» до явно неразумных и неодобряемых ГИБДД пределов. К счастью, ни один гаишник мне навстречу не попался, и я благополучно проскочил не только Центральный район, но и мост, связывающий воедино две половины большого города. Я распахнул дверь «Березани» ровно в девять вечера, подчеркнув тем самым, что и жителям Азии не чужда европейская точность. Ресторан оказался заполнен на три четверти, но даже в этом скопище разгоряченных водкой и вином людей я без труда обнаружил иностранца, занесенного в наши палестины ветром авантюризма. Искатель сокровищ поправил очки в золотой оправе и жестом указал мне на стул.

– Феликс Строганов, – назвал я себя, хотя в этом не было, пожалуй, никакой необходимости.