Шиза и Малыш - [3]

Я — самый слабый в классе. Сомневаюсь даже в том, найдется ли хоть одна девчонка слабее меня. Но, соответственно у меня и самое маленькое чувство гордости за такое качество, как сила. Зато у самого сильного мальчика из нашего класса оно было таким огромным и болезненно гордым, что отказать себе в удовольствии сыграть на этом я не мог.

На последней переменке я подошел сначала к такому же сильному и гордому мальчику из параллельного класса и в присутствии его одноклассников, напустив на себя гордый вид, дрожащим голосом произнес:

— Наш Зайцев тебя одной левой уделает. Он плюет на тебя и говорит, что ты не пацан, ты — баба. Если ты не трус, то он будет тебя ждать после уроков за школой, чтобы перемахнуться с тобой на кулачках!

И тут же, не дожидаясь ответной реакции, отступаю назад, пока они не очухались от подобной наглости. Дальше дело техники. Почти то же самое, с небольшими изменениями и своими личными возмущенными комментариями я теперь передаю нашему Зайцеву. К моему удовольствию, взбешенный и невнимательный Зайцев во время последнего урока по математике даже умудрился схватить двойку, чем привел меня в настоящий восторг. Все-таки, как глупы люди!

И вот тот счастливый миг, когда два этих глупых разъяренных бычка сходятся в кулачной драке. Кто не пацан? Я — не пацан? Да ты сам козел! На! На-на-на! Ох! Ах! Получил? Ой, больно! На-на-на!

Потом они, конечно же, разобрались, кто спровоцировал их на драку, и я получил свое, но очередное наблюдение, что в приливе чувств люди сначала действуют, а потом думают, пополнило мой жизненный опыт.

Причем взрослые оказались точно такими же, как и мои ровесники. Оказалось, что они точно так же ранимы и возбудимы, только надо к каждому из них подобрать свой ключик. Ключик к любому человеку можно подобрать исходя из того, что тебе от него надо. Один старается понравиться кому-либо и подружиться с ним, другой преследует какую-то корыстную цель и хочет чего-то добиться. Мне не надо было ничего. Потому что я ничего не мог ни от кого получить. Ни дружбы, ни сочувствия. Таким я был уродом.

Я не мог пройти спокойно мимо взрослого парня с длинными волосами, чтобы с самым серьезным видом не спросить у него:

— Девушка, не подскажете, сколько время?

И после этого под негодующий рев улепетывал от него со всей мочи. Ну не нравятся мне длинноволосые женоподобные дяди.

Одноклассники могли избить меня просто так. Ни за что. Я терпел молча, но слезы прорывались сквозь крепко сжатые глаза, доставляя удовольствие мучителям. А на следующий день я шел в школу с огромным желанием, потому что в ранце у меня лежала банка с морсом. И никто не знал, что кроме варенья я намешал туда сильнейшего слабительного, которым частенько пользовалась моя мама по причине регулярных запоров. После физкультуры в раздевалке я скромно доставал из ранца банку, но не успевал донести до рта, как ее вырывали у меня из рук, и выпивали морс, осыпая меня насмешками. Я молчал и забито шел к умывальнику, где пил воду из-под крана. Зато на следующем уроке моя душа торжествовала. Первых двух учеников учительница отпустила в туалет, а на следующих двух наорала, что, мол, надо терпеть, или ходить в туалет на перемене. И не отпустила. Вытерпеть они не смогли. Вонь была ужасная. Скандал был бешенный. На меня никто и не подумал, так как под подозрение сразу же попала школьная столовая, где была проведена тщательная проверка.

Я не знал, что такое дружба. И считал, что дружба — это объединение нескольких негодяев, которые собрались вместе, чтобы измываться надо мной.

Все мои наблюдения говорили мне, что люди — существа гораздо более худшие, чем животные. Животные объединяются в стаи с единственной целью — чтобы выжить в этом мире, чтобы добыть еду, чтобы стаей защитить от врагов себя и свое потомство, включая и таких слабых особей, как и я. Но они никогда не воюют друг с другом, за исключением брачного периода, однако и в брачных боях они не так жестоки как люди. Люди же объединяются в свои стаи с одной целью — кого-то победить, стать сильнее, чем другие. При этом им наплевать, хочет ли кто-либо с ними «сражаться», или не хочет. Как только они видят существо слабее себя, люди сразу же стараются подавить его и подчинить себе, при этом проявляя удивительную безжалостность. Люди обожают издеваться просто так, для собственного удовольствия, не понимая, что полученное ими удовольствие равнозначно полученным кем-то страданиям.

Я ненавидел людей. Они платили мне тем же. Все человечество было моим злейшим врагом. Но они первыми объявили мне войну. Для меня было загадкой, почему так произошло. Как я ни ломал голову, ничего вразумительного объяснить не смог. Как и всех, меня родила женщина. Как и все, я ходил в детский садик, потом пошел в школу. Как и все, я играл, ел, пил, спал, мечтал, любил сладкое…. За что же меня презирали, не любили, и даже ненавидели? Неужели за то, что я уродлив внешне? Но почему никто не попытался заглянуть ко мне в душу, почему никто не разглядел, что я ничем не хуже других, а в чем-то может быть и лучше?

Мир был устроен неправильно. Люди почему-то боялись сильных, уважали богатых, трепетали перед властью. А воспеваемые в книгах доброта, ум, совесть — только использовались ими для достижения определенных целей. Я не боялся сильных. Я не уважал богатых. И не трепетал перед властью. Я был самим собой. Я бросил вызов миру, хотя и понимал, что не смогу победить его. Но я просто хотел, чтобы он не трогал меня.