Шиворот-навыворот. Глеб и Ванька - [66]
— Стакан, — повторил он. — Стоит. Перед зеркалом. И там — его отражение. Понимаете?
— Честно говоря, не вполне, — отозвался Алекс. — Отражение будет в точности повторять оригинал, не так ли? А ты только что утверждал, что выворотни все-таки явно отличаются от своих… хм… прообразов.
— Ну да! — с досадой воскликнул Ванька. — Ладно, пусть не зеркало. Пусть… О! Лужа! Отражение в луже.
— И что?
— Оно же отличается!
— С чего это? — недовольно спросил Гном.
— Потому что вода двигается, дурень! — вмешался Глеб.
— Точно! — обрадовано повернулся к нему брат. — И там будет это… волны всякие, искажения, вот!
— Кажется, я начинаю понимать, — протянул Алекс. — Скажи-ка, Иван, откуда там были люди? На крыше же с тобой никого не было?
Ванька помотал головой.
— На крыше не было, а там были. Эти еще смеялись надо мной, как будто радовались, что тот козел мое место занял.
Надо же, Ива-а-ан, мысленно хмыкнул Глеб. Это тот, выворотень, был Иван, а это — Ванька!
— Ты можешь попытаться объяснить поконкретнее, чем выворотни отличаются от нас.
— Могу, — неожиданно уверенно кивнул Ванька-Иван. — Те — неправильные, они как тени.
— В каком это смысле? — вытаращился Пашка. — Ненастоящие, что ли?
— Нет. Настоящие, но… Наоборотошные. Кто здесь умный — там дурачок какой-то, кто сильный, тот слабак… Ну, и во всем так. Вот, например, ты, — Ванька ткнул пальцем в Гнома. — Ты там такой трус!
— Чего-о-о? — насупился Пашка.
Ванька пожал плечами и улыбнулся.
— Сами просили — говорить все как есть.
— Ладно, живи пока, — буркнул Гном. И, вдруг ухмыльнулся, показывая на Глеба: — А он какой там?
— Он?.. — Ванька бросил на брата непонятный взгляд и коротко ответил: — Другой.
— Не, ты уж говори, раз начал, — наседал Гном. — А то как про меня, так пожалуйста, а как про него, так сразу в кусты?
Ванька пожал плечами и еле слышно сказал:
— Он там злой.
Вот это да, растерянно подумал Глеб, а здесь я, значит, добрый? Это с Ванькой-то я добрый?! Как-то сразу припомнились все прозвища, которыми он награждал братишку чуть ли не с рождения, все тычки и затрещины, отвешенные «надоедливой мелкоте», пока мама не видит, все сказанные в сердцах: «отвали», «заткнись», «достал»…
Глеб почувствовал, как заполыхали щеки, и поскорее опустил лицо.
— Они как тени, — продолжил Ванька. — Только они не привязаны к нам как тени. Это трудно объяснить. Они все знают про нас. Когда я там был, я мог как бы переключать зрение и подглядывать за тем, что этот, другой, тут делал. И в общем вы-во-рот-ни эти, — он произнес по слогам новое слово, — они могут делать то, что хотят. Но часто они хотят делать именно то, что делаем мы. Как будто завидуют и повторяют.
— Гм. Интересно, — удивился Алекс. — С этим, пожалуй, разобрались. Теперь вот какой момент — насколько хорошо ты помнишь все происходящее с тобой в Вывороте? И каким образом ты, пребывая там, соотносился с тем Иваном, который занял твое место?
Ванька сжал кулаки и зло прищурился.
— Все я помню! А с этим… С этим козлом я никак не со… соот… Короче он сам по себе и я за него не отвечаю, ясно?!
— Ясно, ясно, — примирительно сказал Алекс. — Никто и не говорит, что…
— Если бы я с ним встретился, — запальчиво произнес Ванька, — я бы ему морду набил! Вот бы и соотнесся тогда, по полной программе!
Ого, изумился Глеб, где же наш эмо-плакса? Может, не такое уж плохое место этот Выворот? А что — отправлять туда на недельку-другую всяких придурков — пусть у них мозги на место встают.
— И что же, позволь узнать, вызвало такой гнев? — заинтересовался Алекс. — Что успел натворить в нашем мире твой… э-э-э… двойник?
— Ничего, — отвернулся Ванька.
— Нет уж, дружок, придется тебе рассказать, — неожиданно жестко сказал Алекс. — Я же предупредил, что малейшая деталь может оказаться крайне важной для… Для выработки стратегии наших дальнейших действий. Ты не стесняйся, тут все свои. Обещаю, что твои тайны не покинут этой комнаты. Итак?
— Да ничего такого, — выдавил Ванька и покраснел. — Просто…
— Что — просто? — настырно спросил Алекс.
Глебу вдруг стало жалко братца. Он прекрасно знал, как неприятно бывает рассказывать о чем-то таком… стыдном.
— Да фиг с ним, — неуверенно выступил он. — Может, и вправду, ничего особенного…
— Ладно, — махнул рукой Ванька. — Там… Девчонка одна.
Опаньки, мысленно ахнул Глеб, девчонка! У этого мямли-стихоплета — «одна девчонка»! Куда катится мир?!
— И этот… — неохотно продолжал Ванька. — Он ее… В общем, послал, если коротко.
— Понимаю, — сочувствующе кивнул Алекс. — Но ты не расстраивайся — все можно поправить. Наверняка, если объяснить ей ситуацию — в целом, конечно, не вдаваясь в ненужные подробности — то можно…
— Не буду я ничего объяснять! — перебил Ванька.
— Э-э-э… Почему же? — не понял Алекс.
— Потому.
В комнате повисла долгая неловкая пауза. Потом Ванька снова заговорил:
— Она… Короче, этот ее послал, а она наоборот. Так что ни фига я не буду… объяснять.
— В каком смысле — наоборот? — не выдержал Глеб.
— Бегать за ним начала, — неохотно объяснил брат. — Типа, он крутой.
И, с неожиданной горечью, закончил:
— А я ей котят подарил…
— Котят? — заподозрил неладное Глеб.
— Ну да, — пояснил Ванька. — Которые у тебя под кроватью валялись.
На первый взгляд, этот мир почти идеален. Насилие — минимально, органы правопорядка — отсутствуют, зато развиты благотворительность и социальные службы. Рай? Утопия? Отнюдь. Ведь есть города, а есть — Город. Темный Город. Мир-тюрьма. Мир, куда совершившие недопустимое попадают во сне. Мир бесконечного страдания. Кто бы ты ни был, какое бы положение ни занимал в обществе, знай: наказание — неизбежно. Кара — неотвратима. Уснув — можно не проснуться.В этом уверены все.Но так ли это на самом деле?..
Гайда Рейнгольдовна Лагздынь - член Союза писателей СССР, России, ветеран педагогического труда, учитель высшей категории, лауреат 2-го Всесоюзного конкурса Госкомиздата и Союза писателей СССР, лауреат Всероссийского конкурса по Центральному федеральному округу, лауреат премии губернатора Тверской области за лучшие книги для детей, дипломант конкурса «Хрустальная роза Виктора Розова» с вручением медали «За вклад в отечественную культуру». Награждена медалью имени М. Шолохова и нагрудным знаком губернатора «За заслуги в развитии Тверской области».В октябре 2010 года за многолетнюю творческую деятельность, значительный вклад в развитие культуры Тверской области награждена Почетным знаком губернатора «Крест святого Михаила Тверского».Г.Р.
Что человеку для хорошей жизни нужно? Чтобы по утрам сладкий коржик был, в обед супа с фрикадельками вволю, а на ужин большая котлета с картошкой. И много солёного томатного сока и сладкого шоколада. А ещё друзей хороших, с которыми можно играть живьём и в компьютер. Чтобы мама была добрая, папа сильный, в школе чтоб интересно было, а во дворе – весело. Летом на велике, зимой на лыжах… И чтобы всегда можно было делать только то, что хочешь ты сам, а не как взрослые велят. Вот здорово так жить! Правда, родители говорят, что для такой счастливой жизни нужно много денег.
…і смолою жалючою сіпане їхній край……і перебуватимуть в ньому сова та ворона…Не буде шляхетних у ньому,щоб царство там проголосити,і стануть нічим усі князі його.…І він стане мешканням шакалів……а польовик буде кликати друга свого…Книга пророка Ісаі: 34 (9, 11–14)
В начале летнего семестра Милдред Хаббл возвращается в школу Кэкл. На каникулы им было задано сделать какой-нибудь необычный и интересный проект и девочка очень гордится тем, что отлично справилась с этим заданием. По дороге в школу она встречает свою одноклассницу Этель Хэллоу, которая обеспокоена тем, что не смогла справиться с домашним заданием. Во время разговора Этель удается украсть проект Милдред и выдать его за свой. Сумеет ли Милдред доказать свое авторство перед строгой мисс Хардбрум и избежать новых неприятностей, свалившихся на ее голову?
Есть такая страна, где еще царствуют волшебство там, где разговаривают животные и есть сказочные гномы и великаны. В этой стране все было хорошо, пока не появился злой волшебник Шарон. Он не человек и не животное, он что-то среднее. Шарон решил захватить страну чудес, которой правила добрая королева по имени Круэлла…