Личный состав станции будет ходить вооруженным и в бронескафандрах ещё как минимум несколько дней, на случай, если где-то затаилась ещё одна смертоносная машина.
Коменданта Норманди, чуточку одуревшую от недосыпания, отвлекла и обрадовала новость, что в Гиперборейскую систему только что примчался большой, мощный человеческий флот. Очевидно, один из кораблей первоначального экспедиционного корпуса Марута, попав в засаду, всё-таки успел отправить курьера с донесением о катастрофе. Но до сих пор никто не знал, долетел ли курьер до места назначения.
– Кстати, комендант… – пару часов спустя произнёс адмирал. Клер то и дело приходилось напоминать себе, что этот адмирал – настоящий.
– Слушаю, сэр.
– Что случилось с этим лейтенантом Сильвером?
– Не знаю, сэр. Честно говоря, я не делала попыток следить за ним.
При сложившихся обстоятельствах подобное поведение вполне понятно и оправданно.
А с Гарри Сильвером случилось то, что он снова был в полёте, украдкой взлетев в своём корабле, пока никто не успел сообразить, что тот готов к полёту. Десяти минут в знакомом пилотском шлеме оказалось вполне достаточно, чтобы отрегулировать мыслетранслятор.
Теперь, удалившись от Гипербореи на световой год, он вместе со своей спутницей мог тешить себя надеждой, что если за ними кто и гонится, то лишь ВКФ, а не берсеркеры. Гарри понимал, что у флота найдётся повод преследовать его, и решил не дожидаться конкретных обвинений. За Гавота его вряд ли обвинят; это убийство отнесут на счёт берсеркера. Но наверняка захотят затаскать Гарри как свидетеля по делу кермандийского шпиона Эномото. Да и кермандийские головорезы несомненно заинтересуются его особой.
Что ж, кермандийских головорезов ждёт жестокое разочарование. Он твёрдо вознамерился позаботиться, чтобы реликвии Хай-Сана попали в руки повстанцев, а уж те найдут им хорошее практическое применение – в качестве психологического оружия, в ритуалах и в музеях. К тому же, Гарри ничуть не покривил душой, когда говорил, что надеется получить за реликвии Хай-Сана хорошую цену, – хотя и не такую большую, как заплатила бы за них противная сторона, желая уничтожить их раз и навсегда.
Когда он поднял этот вопрос в разговоре с Бекки, ей почти сразу пришла в голову альтернативная схема продажи реликвий повстанцам.
– Гарри, а может, нам сперва состряпать какие-нибудь подделки? Достаточно хорошие, чтобы люди диктатора выложили за них кругленькую сумму?
Гарри воззрился на неё чуть ли не с благоговением.
– Ух ты, об этом надо поразмыслить. Слушай, детка, я рад, что ты вернулась.
– Я тоже, Гарри.
Ах да, теперь его почти наверняка обвинят в похищении тахионной пушки ВКФ, всё ещё установленной на его корабле. Что ж, он на эту треклятую штуковину не напрашивался. Но избавиться от неё каким-нибудь пристойным фасоном будет не так-то просто.
– Если затеем подобную продажу, тут уж смотри в оба, – мечтательно произнесла Бекки.
– Вот уж действительно.
Ещё через пару часов пути сквозь подпространство Гарри поймал себя на желании повернуть назад, чтобы поглядеть, не мчится ли по следам «Волшебницы» погоня.
Бекки возразила, что это совершенно бессмысленно. Нет нужды, потому что и так ясно.
– Ты права, детка, – задумчиво кивнул Гарри.
Погоня есть. Гарри уже давным-давно понял, что погоня будет всегда. Единственное, чего следует просить от жизни – это успеть сделать что-то действительно хорошее, прежде чем она тебя в конце концов настигнет.
