Шишкин - [6]
Здесь жили верой и преданиями. Сколько их довелось услышать в детстве Ванечке Шишкину. И замирало сердце, когда брал с собой в поездку недальнюю отец и въезжали они в строгий Танайский лес. А вдруг чудище какое выглянет из таинственного оврага? Вдруг кусты раздвинутся и выбегут разбойники? Сколько о них от маменьки довелось слышать. В то время свежа была намять о пугачевщине и разбойниках волжских, бродивших когда-то по дремучим лесам. Сказывали, одного из детей разбойники схватили за ноги и размозжили ему голову об стену дома на глазах кормилицы. Как тут не трепетать от ужаса, слушая эдакие рассказы.
По вечерам при свете олеиновой лампы собиралась семья Шишкиных в гостиной, и принимался тятенька вслух читать газеты, судить о городских новостях и непременно, на радость ребятишкам, сводил разговор к старине, давно минувшим событиям.
Заслушивался Ванечка рассказами с увлечением, воображение переносило его беспрестанно в мир иной и отвлекало более и более от мира положительного. Все это развило в нем характер восприимчивый, страстный.
В буфетной и столовой верховодила маменька — Дарья Романовна, по воспоминаниям родственников, гордая и строгая, которую все побаивались. Воспитанная в твердых правилах и семейных преданиях, вполне понимала она, что на ней лежала нелегкая ответственность и великая обязанность матери, и мало помышляла она о преимуществах и правах своего пола. Воспитанию детей, заботе о доме посвятила Дарья Романовна всю жизнь. Исполнена была крепких, вековечных, святых бытовых преданий и была склонна ко всему хорошему.
Провинциальное купечество более других сословий сохраняло в России устои патриархального уклада жизни.
Протяжно и долго разносился над городом звон большого колокола Спасского собора каждое воскресенье. За Камой, широкой и быстрой, слышался его властный гул, глухим эхом раздававшийся в дальних селах.
К церкви стекался люд. Ехали в тарантасах, шли пешком. Народу множество. Купеческая семья одевалась в самое лучшее платье, запрягались, вспоминал Д. И. Стахеев, здоровые и сильные кони в экипаж, целую неделю сохраняемый под замком, и купец парадно катил в церковь.
Дарья Романовна любила обстоятельную торжественность, была у нее такая черта. В праздничные дни велела запрягать любимого коня, и хотя собор был рядом с домом, подъезжала к нему в тарантасе. Раскланивалась со знакомыми, одаривала непременно нищих деньгами, к тому же и детей приучала.
А возвратившись после обедни домой, пили чай, кушая мягкую просфору, которую им подносил диакон на серебряном блюде по приказанию настоятеля собора.
Пыхтел самовар на столе. В кухне маменька кормила нищих — таков обычай, соблюдаемый во всех елабужских купеческих домах в память об умерших родственниках. В доме дверь не закрывалась — то родственники придут, то просвирня зайдет из церкви, то батюшкины знакомые. Посидят, попьют чайку, поговорят о грехах…
После обеда в скоромные дни — жирной кулебяки, щей, гусей и сладкого пирога с ягодами — родители уходили опочивать до вечерни.
Любил Ванечка праздничные дни. Разве что сравнимы они были с теми, когда родители возвращались с ярмарки и раздавали гостинцы.
Дом Шишкиных на высоком берегу Тоймы. Из окна видно, как петляет по заливным лугам река и у «Чертова городища» впадает в Каму. А вокруг озёра с густо-травьем, дубравы, сосновые боры, таинственные хвойные леса.
Смотри из окна целый день и не насмотришься. В хмурую погоду, когда дождь хлещет по крыше, все серенько и скучно вокруг, но кончится дождь, выглянет солнце из-за туч, и разом изменится все окрест. Стаями вспархивают птицы с лугов, вспугнутые рыбаком или нечаянным охотником, острее запахнет сирень, капли дождевые, налитые солнцем на кончиках листьев ее, падают на землю, а над Камой, над бором во все темно-синее небо радуга разноцветная.
Оторвешь ли глаза от этой красоты…
Иной раз вечером спускался Ваня к Тойме, в сад, и слушал птиц, стараясь разглядеть певуний. Бывало, где-нибудь послышится гул или шелест, и сердце дитяти замрет страхом — а все не хочется уйти.
Вся внешняя обстановка его детства устроилась так, что сильно действовала на его воображение и позже. Поэтическое настроение преобладало в нем с ранних лет.
Папенька желал дать сыну хорошее образование и потому сначала, кроме уездного училища, посылал его к разным учителям. Да и сам оказал немаловажное влияние на сына.
В одной из первых биографий художника читаем: «У мальчика рано начала пробуждаться любознательность, и отец, к которому он обращался с вопросами, всегда ему все объяснял и рассказывал, давал ему книги — все больше серьезные научные сочинения — и журналы, так что Иван Иванович с ранних лет получил интерес ьо всевозможным разнородным предметам науки и жизни, что навсегда оставалось его отличительной чертой». Слова эти тем более примечательны, что написаны они племянницей художника, Комаровой, помнившей многое со слов самого Ивана Ивановича.
Надо думать, круг чтения Ивана Васильевича со временем становится и кругом чтения сына Ивана.
Много часов провели они вместе — отец я сын. И легко представить их обоих, мирно беседующих на волнующие темы, и, кажется, слышишь голос Ивана Васильевича, неторопливо развивающего свою мысль:
В конце XVII века Россия корчилась в родовых муках социальной революции. Ломая и корежа православный московский быт, рождалась буржуазно-крепостническая Российская империя. На алтарь ее величия было принесено много жертв — от стрельцов до царского сына. Разгромом Московской Руси незримо дирижировали иностранные эмиссары — прежде всего иезуиты. Им удалось проникнуть на самый верх и взять под свое влияние царя Петра. Ради победы в борьбе за власть ему пришлось вступить в союз с иезуитами и всю жизнь нести этот тяжкий крест на своей совести.
Книга писателя Л. М. Анисова о великом русском живописце Александре Иванове. Главный труд художника «Явление Мессии» — плод не только его личного религиозного чувства, но и результат глубоких размышлений над мировой и отечественной историей. Автору удалось найти и использовать многие ранее неизвестные биографические факты и архивные материалы о живописце.
Книга Льва Анисова повествует о жизни и деятельности известного мецената и коллекционера Павла Михайловича Третьякова, идеей которого «с самых юных лет» было «наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях». Эта мысль не покидала его «никогда во всю жизнь».Автор представляет нам своего героя глазами людей эпохи, в которую он жил. Перед нами предстают замечательные живописцы: И. H. Крамской, И. И. Шишкин, И. Е. Репин, целая плеяда не только русских художников, но и других представителей отечественной и мировой культуры.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дэвид Джонс навсегда останется в истории поп-культуры как самый переменчивый ее герой. Дэвид Боуи, Зигги Стардаст, Аладдин Сэйн, Изможденный Белый Герцог – лишь несколько из его имен и обличий. Но кем он был на самом деле? Какая логика стоит за чередой образов и альбомов? Какие подсказки к его судьбе скрывают улицы родного Бромли, английский кинематограф и тексты Михаила Бахтина и Жиля Делёза? Британский профессор культурологии (и преданный поклонник) Уилл Брукер изучил творчество артиста и провел необычный эксперимент: за один год он «прожил» карьеру Дэвида Боуи, подражая ему вплоть до мелочей, чтобы лучше понять мотивации и характер вечного хамелеона.
Книга Дж. Гарта «Толкин и Великая война» вдохновлена давней любовью автора к произведениям Дж. Р. Р. Толкина в сочетании с интересом к Первой мировой войне. Показывая становление Толкина как писателя и мифотворца, Гарт воспроизводит события исторической битвы на Сомме: кровопролитные сражения и жестокую повседневность войны, жертвой которой стало поколение Толкина и его ближайшие друзья – вдохновенные талантливые интеллектуалы, мечтавшие изменить мир. Автор использовал материалы из неизданных личных архивов, а также послужной список Толкина и другие уникальные документы военного времени.
Книга посвящена замечательному ученому и человеку Юрию Марковичу Васильеву (1928–2017). В книге собраны воспоминания учеников, друзей и родных.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга представляет собой галерею портретов русских либеральных мыслителей и политиков XVIII–XIX столетий, созданную усилиями ведущих исследователей российской политической мысли. Среди героев книги присутствуют люди разных профессий, культурных и политических пристрастий, иногда остро полемизировавшие друг с другом. Однако предмет их спора состоял в том, чтобы наметить наиболее органичные для России пути достижения единой либеральной цели – обретения «русской свободы», понимаемой в первую очередь как позитивная, творческая свобода личности.
Отец Александр Мень (1935–1990) принадлежит к числу выдающихся людей России второй половины XX века. Можно сказать, что он стал духовным пастырем целого поколения и в глазах огромного числа людей был нравственным лидером страны. Редкостное понимание чужой души было особым даром отца Александра. Его горячую любовь почувствовал каждый из его духовных чад, к числу которых принадлежит и автор этой книги.Нравственный авторитет отца Александра в какой-то момент оказался сильнее власти. Его убили именно тогда, когда он получил возможность проповедовать миллионам людей.О жизни и трагической гибели отца Александра Меня и рассказывается в этой книге.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.