Шишкин - [41]
В декабре 1858 года Джогин, как и Шишкин, получил «медаль серебряную 1». Весной Иван Иванович сообщает в письме к родителям: «…товарищ мой Гине, который со мной живет, тоже получил медаль серебряную. Ознобишин получил малую серебряную и прочие, золотых 2 и серебряных 4 только по нашей отрасли, а претендентов было 38 человек». Шишкин, отмечая заслуги товарищей, как бы выделяет московский кружок художников, подчеркивает его замкнутость, то, что они крепко держатся ДРУГ друга. Не выпускает из виду своих питомцев и А. Н. Мокрицкий, искренне радующийся успехам их в далеком Петербурге.
«…Душевно, душевно радуюсь Вашему счастью, — пишет он Ивану Ивановичу, едва узнав о присужденных наградах, — тем более что знаю, как неутомимо и доблестно вы его достигали, — соберите же теперь все Ваши силы и сделайте последний важный шаг, чтобы окончательно и навсегда упрочить за собой то, о чем Вы стремились в мечтах своих и к чему направлена была вся Ваша деятельность. Помоги Вам Бог!
…Поздравьте от меня Гине и Ознобишина, молодец Гине, не отстает от Вас и идет если не вровень с Вами, то не далее ружейного выстрела, такое расстояние в военном деле не велико».
А. В. Гине получил большую серебряную медаль за пейзаж «Берег финского залива».
Трудно отыскать в наше время работы Ознобишина, Они неизвестные. Время разбросало их, затеряло. Возможно, в квартирах каких-нибудь москвичей или ростовчан и висят они, но мы не знаем о них. Но знаем, однако, об истинной, сердечной привязанности этого человека к Шишкину, его душевной внимательности и близости.
Приведем здесь одно письмо, написанное из Ростова-на-Дону 26 января 1879 года Егором Александровичем Шишкину.
«Дорогой и старый друг и товарищ Иван Иванович.
Ввиду того неизвестного будущего, которое готовит нам грядущая чума, я счел моею нравственной обязанностью переслать тебе юношеские труды и заметки, хранимые мною до сего времени как драгоценные и светлые воспоминания прошлого, и которые, вероятно, в случае моей смерти сожгут без всякого внимания, а через это твой будущий биограф упустит одну типическую сторону твоего высокого таланта — это инстинктивное поклонение идеалам искусства и сознательное отыскивание этого идеала во всем, что ты где-либо рисовал, — будут ли это сосульки соседней крыши или типическая шляпа мазиловского крестьянина.
В присланных тебе твоих набросках уже резко определялся тот реальный путь в искусстве, идя по которому ты достиг такой завидной славы, за прогрессивным возвышением которой я, художник в душе, всегда следил по газетам с глубоким уважением и даже гордостью, потому что имел тебя столько лет товарищем и даже обжирался вместе вареньем и медом.
Прощай же, мой друг; поезжай лучше за границу на время чумы, которая не разбирает ни бездарности, ни гения.
Жму долго и крепко твою руку.
Ознобишин».
По письму можно судить, с какой любовью относился Егор Александрович к своему другу. И когда случилась непоправимая беда у Шишкина и умерла Ольга Антоновна Шишкина-Лагода, Ознобишин одним из первых откликнулся на горе друга. Отбросив все дела, он пишет глубоко проникновенное и продуманное письмо, цель которого — поддержать Шишкина, указать на роль и значение его в искусстве.
«…Знаю, что в переживаемых нами горестях никакое сочувствие не облегчит страданий; но тем не менее не могу утерпеть, чтобы не выразить тебе, славный художник, испытанное мною чувство прискорбного сожаления о постигшей тебя утрате супруги и художницы, о чем узнал из ее некролога, помещенного в 8 номере «Художественного журнала».
Конечно, утешить тебя в потере я не сумею и не в силах. Я только могу сказать тебе: крепись, мой друг, и помни, что ты художник, отмеченный особым талантом, то есть тем роковым даром природы, который, давая гений, отнимает у… человека утехи его земной жизни (нрзб.) большинства великих людей искусства и науки, и в их страданиях найди себе мужество.
Вспомни, что жизнь твоя принадлежит России и что твою биографию будут читать тьма будущих художников и точно так же будет искать в своих жизненных невзгодах для себя утешения и мужества.
Крепись и работай!
Твой всегда почитатель и товарищ Ознобишин».
Можно порадоваться судьбе Шишкина, которая свела его с такими верными людьми. Ну да ведь и друзей-то мы сами выбираем, и не бывает дружбы односторонней.
Иван Иванович жил в ту пору, как уже говорилось, на одной квартире с Александром Гине, а их верный товарищ Павел Джогин место жительства имел на Большом проспекте по третьей линии, дом Юнкере, в квартире № 27, в которой соседями его были два сибиряка — художник Песков и студент университета Николай Щукин. Благодаря Джогину Шишкин весной 1859 года познакомился с одним из интереснейших людей своего времени — будущим ученым-ботаником Григорием Николаевичем Потаниным, тогда только-только появившимся в Петербурге. Приехав из далекой Сибири, Потанин искал друзей по духу, и нечаянно судьба свела его с художниками.
Характеризуя молодого человека, Бакунин из Сибири писал Михаилу Николаевичу Каткову, известному журналисту и публицисту, в рекомендательном письме, благо у сибиряка, отправляющегося в далекую столицу, не было никаких знакомств: «…Теперь пора мне сказать Вам несколько слов о молодом человеке, подателе сего письма… Григорий Николаевич Потанин учился в Омском кадетском корпусе, где в нем пробудилась редкая и благородная любознательность, и, дослужившись до чина поручика в казацком войске, с большим трудом выхлопотал себе отставку с целью поехать в Петербург и учиться в университете. Он сам лучше меня расскажет, как и чему он хочет учиться. Он человек дикий, неопытен и наивен часто до детства, но в нем есть ум действительный и оригинальный, хотя и не всегда проявляющийся, благородное стремление ко всему лучшему, жажда знания и редкая между русскими способность трудиться, есть также и упорное постоянство, залог успеха. Эти качества заставляют меня думать, что из него может что-нибудь выйти, несмотря на настоящую, впрочем, при неведении его довольно естественную, неясность стремлений… Или Москва очень изменилась, или Потанин не пропадет между вами… Пожалуйста, обласкайте нашего сибирского Ломоносова».
В конце XVII века Россия корчилась в родовых муках социальной революции. Ломая и корежа православный московский быт, рождалась буржуазно-крепостническая Российская империя. На алтарь ее величия было принесено много жертв — от стрельцов до царского сына. Разгромом Московской Руси незримо дирижировали иностранные эмиссары — прежде всего иезуиты. Им удалось проникнуть на самый верх и взять под свое влияние царя Петра. Ради победы в борьбе за власть ему пришлось вступить в союз с иезуитами и всю жизнь нести этот тяжкий крест на своей совести.
Книга Льва Анисова повествует о жизни и деятельности известного мецената и коллекционера Павла Михайловича Третьякова, идеей которого «с самых юных лет» было «наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях». Эта мысль не покидала его «никогда во всю жизнь».Автор представляет нам своего героя глазами людей эпохи, в которую он жил. Перед нами предстают замечательные живописцы: И. H. Крамской, И. И. Шишкин, И. Е. Репин, целая плеяда не только русских художников, но и других представителей отечественной и мировой культуры.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга писателя Л. М. Анисова о великом русском живописце Александре Иванове. Главный труд художника «Явление Мессии» — плод не только его личного религиозного чувства, но и результат глубоких размышлений над мировой и отечественной историей. Автору удалось найти и использовать многие ранее неизвестные биографические факты и архивные материалы о живописце.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.