Шиш вам, а не Землю! - [107]

В небе, ведь, показались абрисы падающего корабля.

— Есть одно средство, — задумчиво сказал человечек и неожиданно представился: — Малдахай-3, Принц Семи Жемчужных Планет Звёздного Мира Альфа-Центавра… Нет, это не титул, — предварил он вопрос Коврижкина. — Это полное имя. К дворянству я никакого отношения не имею.

— Не тяни резину, — мрачно прогундосил Коврижкин, глядя на Принца из-под, поднятого, забрала гермошлема и втянул голову в плечи, заслышав пока ещё слабый свист ветра в закрылках приближающегося «Голубого Огня». — Что ты задумал? Делай скорее. Не то мы превратимся в лепёшку. Говори.

— Чичас, — шмыгнул носом Принц и, достав из кармана маленькую, чёрную коробочку, нажал на кнопку.

Свист прекратился.

— Ты что сделал? — побледнел Коврижкин. — А ну верни всё назад!

Он отчего-то боялся, что Принц сделал ещё хуже, чем было. От таких типов всего следует ожидать.

— Больно надо, — возразил Принц. — Если я верну всё, как было, через минуту-другую от нас и мокрого места не останется. Ты хочешь, чтобы от тебя ничего не осталось?

— Нет, — чисто машинально ответил Коврижкин. — Хоть что-нибудь пусть остаётся.

Зачем Коврижкину нужно было, чтобы от него что-то оставалось, он и сам не мог сказать. Но, тем не менее, он так хотел. Может быть — на память.

А в это время на «Меченосце».

— Нас подбили, — давясь слезами, прокомментировал новичок, перекрикивая рёв пламени за стенами шлюпа.

— Это атмосфера, балда, — буркнул один из старослужащих и, потрогав стенку шлюпа, отдёрнул палец. — Ух, горячо! — сказал он.

Некоторое время он сосредоточенно разглядывал волдырь на пальце. А другие принялись, дурачась, подталкивать друг друга к стене.

— Где наш фельдфебель? Я хочу к фельдфебелю, — сильнее заплакал тот боец, что уже плакал. — Поликарпыч! — звал он жалобно. — Я хочу к тебе!

Слёзы так и душили «молодого». Но вскоре, наплакавшись, он уснул.

Тем временем поверхность планеты становилась всё ближе. А, когда до неё оставалось чуть больше 500 метров, сработало устройство, выбросившее парашюты и капсулу дёрнуло так, что внутри у Перепёлкина всё оборвалось, а белый свет перед глазами померк. «Прямое попадание вражеской артиллерии»- подумал он, теряя сознание.

Но вражеская артиллерия была ни при чём. И потому Перепёлкин остался жив. Очнувшись, он долго разглядывал себя, проверяя сохранность частей тела, а так же — нет ли у него каких-либо сквозных ранений, стопроцентно гарантирующих получение Серебряного Креста и персональной, в связи с этой наградой, пенсии.

Но всё оказалось на месте и был он даже не поцарапан, что отодвигало на неизвестное время получение любых наград, но приближало вероятность взбучки от начальства за то, что он разлёгся тут, на полу, сильно накренившегося, шлюпа среди разбросанных в беспорядке ящиков, банок и упаковок с продуктами.

Фрол валялся неподалёку, в куче бессознательных, как и он сам, бедолаг.

Каким-то непостижимым образом ремни при посадке у некоторых бойцов лопнули и их повыбрасывало из кресел.

Перепёлкин тяжело поднялся и направился к другу, осторожно переступая через других гвардейцев, и принялся приводить Фрола в чувство. Вскоре тот открыл глаза.

— Где я? — сказал первое, что пришло на ум Фрол и оторопело заморгал глазами. — Мы на том свете?

— Успокойся, — обнадёжил Акакий. — Даже, если это тот свет, он ничем не хуже этого.

— Альверяне! — внезапно закричали снаружи шлюпа. — Спасайся, кто может!

И послышался топот отдаляющихся ног.

Другие гвардейцы, вырубившиеся при соприкосновении шлюпа с грунтом, тоже начали приходить в себя.

— Вот, — заметил кто-то из них, — не успели повоевать, а уже убегают.

— Чем воевать-то? Патронов ведь так и не дали!

— И не дадут, — заметили из угла. — Я слышал патроны сложили в другой шлюп, а он не влетел.

— Но гранаты-то, наверняка, есть, — заявил кто-то убеждённо. — Не может быть, чтобы в бой послали без гранат.

— Вот, только гранатовый сок, — поднял новобранец с пола банку с жидкостью ядовито-красного цвета.

Кто-то бросился на поиски оружия. Но очень скоро всем стало ясно, никакого оружия в шлюпе просто не предусмотрено.

Тем временем снаружи начали доноситься звуки, очень напоминающие лязг гусениц и тарахтение мощных двигателей.

— Самоходки альверян, — выразил вслух общее мнение невысокий плечистый гвардеец с ясно просматриваемыми признаками паники в глазах.

И Перепёлкин только теперь почему-то заметил, что гвардейцев в шлюпе — меньше половины. Это говорило только об одном. Большинство гелиосцев в данное время снаружи шлюпа вели неравный бой с превосходящими силами альверян. И Перепёлкин прикинул смог бы он на их месте биться с жестоким и злобным противником, не имея в руках никакого оружия и не смог себе этого даже представить. Как-то не хватало воображения.

— Блин горелый! — воскликнул Фрол, когда, не очень далеко, хлопнуло и до ушей донёсся приближающийся свист. — Они в нас выстрелили из пушки.

Грохот близкого разрыва потряс капсулу до самого основания и она ещё больше накренилась. А гвардейцы, как горох, снова посыпались на пол.

— Спасаемся! — предложил старослужащий и первым, показывая личные героизм и отвагу, выскользнул наружу.