Ширали - [16]

- Но мне тоже нужна эта работа.

Глаза О'Нила превратились в синие льдинки.

- Послушай, морда, я не в игрушки играю. Сделаешь так, как тебе говорят.

Маколи испытывал старое, хорошо знакомое ему чувство: его гордость и независимость поставлены на карту. В нем взвился, раскручиваясь, гнев. Он горел презрением и ненавистью к тем, кто так дешево оценил его. Сама попытка его запугать была унизительна. Знали бы эти люди, что тем самым они как бы вложили пистолет в его руку, зарядили, заставили прицелиться и отвели курок.

- Придешь в контору, - пригрозил Кристи, - и я выбью из тебя мозги.

- Какие еще мозги? - усмехнулся О'Нил.

На этом терпение Маколи кончилось. Ему хотелось расправить плечи, сжать кулаки и высказать О'Нилу все, что он о нем думает: ты умеешь приметить человека, который впервые появился в этих краях, и уложить его в драке; ты можешь во время стрижки овец расхаживать по улицам с важным видом и стричь купоны, но не путай меня с теми слабаками, с теми желтопузыми, которые только и умеют, что пропиваться в пух и прах, с теми шавками или шакалами, которые спьяну и ответить тебе не могут, а таких свиней, как Кристи, чавкающих у своих корыт, волосатых и хрюкающих, я тоже видел. Пусть убирается к себе в загон.

Но действовать следовало умно. Один он с двумя не справится. Ощущая напряженность положения, но не пугаясь ее, он посмотрел на Джима Малдуна, который стоял и грыз от волнения спичку. Ждать большой помощи от него не приходилось. Он заметил, что три-четыре человека остановились на противоположной стороне улицы, наблюдая за ними, а те, кто сидят в пивной, не сводят глаз с дверного проема. Они ему тоже не помощники. Он один против О'Нила и Кристи.

Напряжение как рукой сняло. Незаметно он изготовился.

- Я не привык, чтобы мне указывали, - пожав плечами, сказал он, - Вот в чем дело.

- Так что же будет? - спросил О'Нил, несколько обескураженный покорным тоном Маколи.

- Может, ты и прав, - отозвался Маколи.

Он занимал отличную позицию: левое плечо его было выдвинуто вперед. И в момент своей победы, в ту секунду, когда О'Нил расслабился, он был ошеломлен неожиданным. Вложив всю огромную силу своего тела в правую руку, Маколи выбросил ее вперед и почувствовал, как, словно резиновый мяч, подался живот О'Нила. Он ощутил на своем лице выдохнутый воздух и, словно молния, подбросил тот же кулак вверх, заставив О'Нила щелкнуть зубами так, как хлопает дверца духовки. А потом, танцуя, отступил, чтобы встретить Кристи, но Малдун уже кинулся на Кристи, как терьер на обезьяну.

Колени О'Нила подгибались. Руки бессильно повисли вдоль тела. Он был похож на балку, готовую рухнуть. Он медленно покачивался из стороны в сторону, а из его разбитого рта по подбородку струилась кровь. Глаза его закатились. А глаза Маколи сверкали от удовольствия. В них был блеск стали. Спина его пружинисто изогнулась. Он выбросил попеременно левую и правую руки, и голова О'Нила дернулась туда-сюда. И не успел он еще упасть, как Маколи нанес последний удар правой и разбил ему нос. С секунду О'Нил стоял на коленях, а потом лег на бок в пыль.

Все это случилось так быстро, что зрители онемели от удивления.

Один взгляд, и Маколи оценил неравенство сил между Кристи и Малдуном. У Малдуна подкашивались ноги, а зубы были оскалены от усилия, как у рычащего пса. Внезапно на голову ему обрушился сильный удар, и он упал, потеряв сознание. Раздувая грудь, как кузнечные мехи, Кристи метнулся вперед и занес было ногу над головой Малдуна, чтобы пнуть его, как Маколи чуть не сбил его с ног, а потом сильно ударил левой, так что тот отлетел спиной к стене пивной. И так и остался сидеть там, тряся головой и сверкая глазами.

Со всех сторон сбегались зеваки, образуя круг, который то сжимался, то расширялся. Одни кричали, чтоб драку прекратили, другие - чтобы продолжать до конца.

- Вставай, Кристи. Ты еще можешь драться.

- Ставлю десятку на бродягу.

Маколи сорвал с себя пиджак и поплевал на руки. Уголки его рта дрогнули в улыбке, но в глазах сверкала ярость убийцы. Он любил хорошую драку. В особенности, если была причина. Избить противника можно, было бы за что.

Он смотрел, как Кристи встал, опираясь о стену. Маколи сначала не был уверен, будет ли Кристи продолжать драку, потом понял, что будет. И снова приготовился, но на мгновенье его охватил страх: Кристи выхватил из ящика, что стоял возле стены, пустую бутылку и, держа ее в руке за горлышко, отбил низ о кирпичи.

Теперь на его лице заиграло совсем другое выражение - злая ухмылка. Сжимая отбитое горлышко в кулаке, он вращал им в воздухе.

- Брось стекло, Кристи, и дерись по правилам.

- Прекратите драку. Он убьет его.

Маколи слышал, как вскрикнула Пострел, но головы не повернул. В следующую секунду девочка бросилась к нему и, схватив за руку, тащила его в сторону, с ужасом глядя на Кристи.

- Уходи, - крикнул он. - Уходи. Ради бога, заберите ребенка.

Двое мужчин схватили ее и оторвали от него.

Маколи теперь ждал хладнокровно. Он успокоился и дрожал только от избытка энергии. Лицо его горело темным огнем, а глаза были холодными, как у акулы.

- Давай, Кристи, - сказал он. - Смотри не промахнись по первому разу. Потому что второго не будет.