Шипы и розы - [31]

— Мне нужны не гарантии, — возразила она, — а только шанс на успех.

Стюарт поморщился, как будто ее слова задели его за живое, и Розлин подумала, что правда часто причиняет боль.

— И ты думаешь, у нас его нет?

И тут ее захлестнуло такое леденящее чувство одиночества, что она не удержалась и склонила голову ему на грудь. Пальцы Стюарта крепче сжали ее плечи. Он немного изменил позу и привлек ее ближе.

— Ты никогда даже не думал о женитьбе, во всяком случае, на мне, — пробормотала Розлин, уткнувшись лицом в его куртку.

От Стюарта так приятно пахнет… Как было бы хорошо, если бы можно было стоять вот так вечно, с тоской думала она. Это казалось таким правильным…

— И ни на ком другом, — согласился он.

— Даже на Линде? — подняла голову Розлин.

— Какой Линде? — удивился Стюарт.

Она посмотрела на него с негодованием: раньше он, по крайней мере, был с ней честен.

— На Линде, которой ты посвящал целые страницы в своих письмах.

— Ах, эта… — протянул Стюарт, как будто оправдываясь.

— Вот именно, эта. Я ее сегодня видела, — сообщила Розлин и заметила, что у него забегали глаза.

— Что?! Но это невоз…

— Утром она приходила в твою квартиру и спрашивала тебя.

— Понятно, — пробормотал Стюарт, и она с отвращением констатировала, что его твердые губы изогнулись в ироничной улыбке. Похоже, разбивать женские сердца ему не впервой.

— Должна тебя огорчить, — с иронией произнесла она. — Я сообщила ей, что ты собрался жениться. И она не очень-то обрадовалась.

— Представляю. Но ничего, она переживет.

— Стюарт! — Розлин задохнулась от возмущения.

Она всмотрелась в его лицо. Может, он пытается скрыть под маской равнодушия более глубокие чувства? — подумала она.

— В чем дело?

— Ты не можешь просто так отмахиваться от людей. Это… это жестоко.

— Тебе ли меня судить? Подумай, как можно расценить твое поведение. Жестокость, нежелание идти на компромисс, бессердечность…

Но в сложившейся ситуации Розлин не могла разделить его иронию. Дать Стюарту свободу было, вероятно, самым самоотверженным поступком из всех, которые ей когда-либо приходилось совершать. В какой-то момент она даже испытала непреодолимое желание наброситься на него с обвинениями и упреками, но потом решила, что прежде нужно было выяснить все до конца.

— Ты любишь Линду? — дрожащим голосом спросила она.

— Нет.

Но этот категорический ответ не принес Розлин облегчения. Она подняла на Стюарта укоризненный взгляд.

— Ты всегда был со мной честен.

Он резко втянул воздух.

— Тогда зачем ты спрашиваешь меня об этом, если уже составила собственное мнение?

— В своих письмах ты…

— Эти письма были… — Стюарт стиснул зубы и отвернулся, пробормотав что-то нечленораздельное, а потом вдруг прищурился и медленно растянул губы в странной улыбке: — Бог мой, так вот в чем дело! Ты ревнуешь!

Розлин фыркнула.

— И не мечтай об этом, Стюарт.

— Не случайно ты сбежала после встречи с Линдой, — самодовольно ухмыльнулся он.

— В обычных обстоятельствах мне было бы глубоко наплевать на твои любовные похождения, — заявила Розлин, возмущенная такой реакцией. — Однако когда у меня на пальце… — Она сердито посмотрела на большой изумруд и в который раз безуспешно попыталась стянуть кольцо. — Одним словом, мне пришло в голову, что я не хочу быть женой человека, который возвращается ночью, пропитанный запахом чужих духов.

Она многозначительно помолчала, ожидая его реакции, а потом продолжила:

— В прошлом я всегда терпимо относилась к твоим сексуальным подвигам, однако тогда у меня и в мыслях не было делить с тобой постель. Возможно, ты получаешь извращенное удовольствие, обсуждая со мной свои гнусные похождения, однако я не собираюсь… — И тут Розлин совершила ошибку, посмотрев Стюарту в глаза. В них горел такой гнев, что она смешалась.

Наступила напряженная тишина. Казалось, в комнате все еще отдается эхо ее пылких обвинений.

— Интересно, Розлин, что за отношения я, по-твоему, имел в виду, когда делал тебе предложение? — пугающе тихо произнес Стюарт чуть дрожащим от сдерживаемого гнева голосом и, не давая ей времени ответить, продолжил: — Что каждый из нас будет жить своей жизнью? Что ты сможешь бегать к своему прежнему любовнику, когда тебе вздумается, а я буду делать вид, что не замечаю этого?

— Ты все неправильно понял! — воскликнула Розлин. Не думает же он, что они с Кевином возобновили свои прежние отношения?

— Как же! — Стюарт улыбнулся, не разжимая губ. — Так и вижу нежную сцену, которая тут разыгралась. Так вот, я хочу объяснить тебе кое-что прямо сейчас: твоя идея мне категорически не нравится.

Ему не нравится?! — мысленно возмутилась Розлин. Когда они успели поменяться ролями? Она поймала себя на мысли, что готова уже извиняться. Но за что? Каков нахал! Кто дал ему право рассуждать с позиций морального превосходства? Она содрогнулась от возмущения.

— Меня просто в дрожь бросает от мысли, что я могу вызвать твое высочайшее неодобрение! — заверила она с театральным ужасом.

— Я это заметил.

Черт побери, неужели он ничего не упускает? Розлин метнула на Стюарта сердитый взгляд и прошипела:

— Не смей надо мной смеяться, Стюарт Роули!

— Итак, ты только что живописно изобразила меня в образе недоумка, воображающего себя сексуальным гигантом. Теперь мой ход… если, конечно, мы собираемся обмениваться оскорблениями по принципу «око за око».